– Но по факту ее слуги тоже вмешиваются, ради поддержания этого самого порядка.

– Да, так и есть. По крайней мере, мы замуж никого не выдаем ради мира во всем мире. Темный народец не трогаем и занимаемся преимущественно мертвыми. А посмертия личностью не обладают. Если тебе кажется, что обладают – то тебе кажется.

– Скажи… А если я все кладбище за сороковник очищу, ваши заметят? – Дайна наконец-то подняла глаза. Смотреть на него казалось самой ужасной пыткой. На губах все еще чувствовалось чужое тепло, отчего сердце продолжало предательски колотиться о грудную клетку все сильнее.

– Думаешь выслужиться перед Драгомирой и успеть до начала обучения? – Вилен хмыкнул. – Даже не знаю… Она тетка вредная и своенравная. Ты в ее не милостыню попала мгновенно.

– Не понимаю я, – обиженно отозвалась девушка. – Я ведь особенная, так? Так. Почему же тогда моя особенность никак не котируется? Неужели меня можно прировнять к таким же новичкам?

– Не-а, нельзя. Они куда талантливее и способнее тебя. Да, такая особенность – любопытна ведунам, и интересна для изучения, но не нечто необходимое.

– Ладно, – она нахмурилась. – Ты самый сильный там. Почему не занял место Драгомиры?

– Я че, мазохист? Думаешь, чахнуть над бумагами – моя мечта? Ну уж нет. Чем выше должность, тем больше обязанностей и ответственности.

– А Максим? Почему ему все прощается?

– Он второй после меня по силе и тоже сильнее Драгомиры.

– И все?

– И все.

– Врешь.

– Докажи, – Вилен ухмыльнулся.

– Мне так кажется.

– «Кажется» – не аргумент.

– Ладно, тогда почему «кажется» профессора Ана – аргумент?

– А он точно знает, особенность у него такая. С ним невозможно разговаривать. Отвратительный тип.

– Кто он вообще? Я так понимаю, тоже из ваших?

– Ой, ну… Пожалуй, оставлю это в секрете. Узнаешь когда-нибудь, если вернуться сможешь, – Вилен хлебнул кофе. – Согрелась?

– Вроде да… Все равно ощущение неприятное. Будто от меня что-то важное оторвали.

– Завтра пройдет. Учитывая силу посмертия, не понимаю, почему оно сразу не вселилось в тебя полностью… Может, это из-за твоей способности. Сложно сказать.

– Если меня снова захотят использовать в качестве костюма, предупреди как-нибудь адекватно и без нарушения личных границ, ладно?

– Я бы не сказал, что тебе так уж не понравилось, – Вилен подпер голову ладонью и уставился на нее с хитрой ухмылкой. Девушка почувствовала жгучий румянец на щеках и поспешила отвести взгляд.

– Отстань. То, что ты хорошо целуешься, ничего не значит.

– О, ну, хорошо куда лучше, чем плохо. А вот ты – так себе. Могу научить.

– Да иди ты, – Дайна сделала еще глоток. – У тебя вообще никаких шансов, понял? Мне другой нравится.

– Ого, мне ему рассказать, насколько он тебе нравится, что ты аж с другими целуешься?

– Не смей! – Серебрякова со стуком поставила пластиковый стакан на стол.

– Отлично, как минимум я его знаю…

– Что? – девушка на секунду зависла. Так этот вопрос был специально провокационным? А она, дуреха, взяла да повелась! С таким же успехом могла бы назвать имя и все.

– Несмысляшка, все Мрайновы слуги в первую очередь прекрасные бойцы, а во вторую – непревзойденные сыщики. Ты настолько эмоциональная, тебя легко расшатать и выудить информацию. Сама нестабильность какая-то.

– Мог бы просто спросить, а не применять на мне какие-то там свои непонятные штуковины, – Дайна почувствовала расползающуюся обиду, захлестывающую все сильнее с каждой секундой. Пожалуй, она действительно для всех них самая обычная несмысляшка – ничего не понимающая и ведущая себя аки дитятко малое.

Звук дверного колокольчика оповестил о новом посетителе. Серебрякова обратила внимание на длинноногую девушку в узких кожаных брюках. С первого взгляда узнать Настю и не получилось: накрашенная, словно на показ мод, еще и одежда вся брендовая. Она с долей брезгливости осмотрела данное заведение, словно ожидая увидеть таракана или крыс. В чем-то Дайна ее понимала, ведь если бы не данная ситуация, вряд ли бы зашла в подобное место.

– Ого, кого я вижу, – девушка недобро улыбнулась, стоило заметить одногруппницу поблизости. – Решила пообедать в местечке под стать себе?

– А ты, смотрю, за тем же явилась? – Серебрякова вмиг забыла обо всей неловкости и смущении. Если бы в воздухе могли летать искры от накалившейся атмосферы – непременно бы засверкали между ними.

– Да вот, решила подобрать тебе самый мерзкий тортик, а то больно живешь хорошо.

– Не понял, – Вилен медленно поднялся и обернулся. – Ты кто такая и какое право имеешь вяколку свою открывать?