— У тебя тут пахнет куревом, — замечает он внезапно, повернув ко мне голову.

Взгляд его остается на мне, глаза пытаются проникнуть в мои, как его член только что проникал в меня.

Я пожимаю плечами и ничего не говорю в ответ. Мне холодно и вскоре я встаю и одеваюсь. Миха тоже.

Он вымотался со мной, но он спортсмен и быстро приходит в норму. Он разрядился со мной, в меня. Снял с себя напряжение, а в меня вылил.

— Плохо квартиры эти выветриваются... после старых жильцов... — замечает Миха задумчиво, выглядывая в окно.

Теперь я даже и плечами не пожимаю, да он и не смотрит на меня. Краем разума отмечаю, что он прав насчет запаха курева — сейчас я заметила не сразу, но готова поспорить, что вчера этого запаха не было. Значит...

Губы мои кривятся в усмешке. Истсайдская, мать ее, Галерея.

Что там ящик с его шмотками — стоит ли еще у себя в углу?.. Надо будет посмотреть. Или не надо...

Миха — деятельная натура, а прилив сил, полученный в награду за выплеск, его еще подхлестывает.

Пока не напоминаю ему, что нам пора расходиться — быть может, не понадобится напоминать.

Смотрю на часы и с благодарной радостью слышу, что ему звонят.

За разговором он уходит. Быть может, опасается, что сейчас мне тоже позвонят, придется решать, кто может говорить, а кто не может. А я, как-никак, хозяйка этой хаты.

Мы с ним не прощаемся даже жестами, как если бы не знали, стоит ли махать друг другу на прощанье.

***

Глоссарик на ГЛАВУ ВОСЕМНАДЦАТУЮ Назад в нормальное

Истсайдская галерея или Ист Сайд Гэлери — East Side Gallery, постоянная художественная галерея под открытым небом в Берлине, в районе Фридрихсхайн, представляющая собой самый большой сохранившийся участок Берлинской стены

***

Дорогие мои!

Здорово, что вы заглянули в "Бесконечную"! История Кати и Рика продолжается, и вторая часть называется "Не обещай". Добавляйте в библиотеку, чтобы не пропустить новые главы! Глава девятнадцатая выйдет уже через полчаса!

Кто еще не читал — бежим в часть первую под названием "Чужие"!

— От тебя пахнет...

Так, Рози, а ну-ка, удиви меня...

— ...сексуальным успокоением.

Сахарок верна себе: говорит «успокоением», а не «удовлетворением», потому что именно это она и имела в виду. Потому что так оно и есть.

Эх, Рози — настолько в точку, что не удивляет.

Таращусь на нее с деланным недоумением:

— Как это?

И главное: что, такое и на следующий день не выветривается? Можно подумать, это Миха курит.

— Ты мне скажи, как это. А что еще интереснее — с кем это, мхм?

Как хорошо, что мне хронически «пора» и как хорошо, что я никогда не гнушалась отмазываться этим.

— Так я его знаю? — ковыряет Рози (фиг ее спровадишь).

Если б только я могла сказать «нет». Пытаюсь вспомнить, знает ли Рози Миху только понаслышке или даже видела разок-другой. Хотя вчера, во мне — то был «новый» Миха, а нового я ведь и сама не знаю.

Реакция Рози на мое молчание закономерна и в какой-то мере правильна — она замечает, покачивая головой:

— Слушай, тебе не помешало бы освежить личную жизнь. Обновить, так сказать.

— Новое — это хорошо забытое старое, — парирую я.

— Не скажи, — встревает Йонас.

Тоже унюхал мой сексуально успокоившийся запах?

Сам того не подозревая, он говорит дело: как показал случай с Михой, и старое может оказаться новым.

***

Нет, если ехать из районного стройведомства во Фридрихсхайне, то мимо Истсайдской Галереи не по пути. От мамы — другое дело. И — нет, я не поэтому перед работой заехала к маме, а чтобы ей одной дома не так грустно было.

Проведение онлайн-уроков тоже утомляет, а тут еще и поговорить не с кем. Про Штефана, например, маминого протеже в школе. Молоденький учитель математики, такой умница, но ах, как неразборчив в личной жизни, и девушки — ишь, какие — этим пользуются. А на работе его опекает мама. Моя мама. Замещает, если что чего — даже недавно перенесенная болезнь с госпитализацией тому не помеха. Он маме признателен бесконечно, а маме... да, наверно, просто сына не хватает. Дочь, вон, самостоятельная слишком.