– Ты Мандрагоры наглотался? Ведь так?
– не давая раскрыть рот Роману, спросил Егор.
– Я тоже глотал... Давно.

По тебе видно, что и ты приобщился. Видишь сейчас.. изнанку. Когда глотал?

– Два года назад, - Роман поймал себя на том, что тяжело дышит, как после долгого бега. Впрочем так оно и есть, почти всю дорогу до медицинской общаги ему приходилось проделать именно бегом.

– Два года...
– надменное выражение лица начало медленно сползать с лица Егора.

– Ага... Ты взял-то его откуда?

– Откуда откуда...
– лицо Егора начало медленно сереть.
– Оттуда. А почему я?

– Потому что ты принес этот корешок Майку. Он мне рассказал...

– Оттуда и взял... Значит это ты...
– сказано было утвердительно, но с непередаваемым страхом в голосе.

Роман молча смотрел на Егора.

– Ты чего?

Тот встал со стула и с побелевшими от страха глазами начал пятиться. Это было настолько дико и непривычно и так контрастировало с его прежним поведением, что Роман встал с кушетки, на которой он до этого времени сидел. Что делать дальше, было, мягко говоря, не совсем ясно.

Егор, пятясь, наткнулся на подоконник, коротко всхлипнул и остановился. Отступать дальше было просто некуда.

– Ну...
– не совсем понятно спросил Роман.

– Что ну?

– Ты чего?! Крыша стронулась?
– спросил Роман и на всякий случай огляделся. Никого за спиной, да и вообще в комнате не было.

– Чего... Я как тогда эту дрянь принял, я максимум неделю... Видел. Но не два года...Ты...

– Что я?

– Ты не отсюда... просто... Ты не наш...

– у Егора явственно начиналась истерика.

Роман стоял посреди комнаты и смотрел на рыдающего взахлеб бывшего гуру, и ему становилось страшно.

Он повернулся и вышел из комнаты. А затем и из общаги медиков, где уже, казалось, не осталось ничего, что могло бы заслужить внимание.

На улице стояла ночь. Не по осеннему теплая и влажная. Откуда-то пришел теплый ветер и город словно бы шевелился, удобно устраиваясь в берлоге перед тем, как залечь в спячку зимы. Однако Романа трясло словно от страшного холода, на языке было противно и мерзко, воздуха не хватало.

Роман все яснее осознавал, что подошел к какому-то рубежу, финишной ленточке какого-то этапа своей жизни, что там дальше за этой чертой, он не мог сказать. Может быть, ничего.

Едва перебирая ногами он, не глядя, перешел улицу. Ночью нет автомобилей, нет вечно спешащих и толкающихся пешеходов, можно переходить дорогу там, где захочется...

Вдруг это показалось значительным.

Не осознавая как, он оказался возле моста через какой-то из каналов. Перегнулся. Посмотрел вниз...

И понял, что кидаться в воду не будет. И не только потому, что воды в этом канале уже нет, есть только серая колеблющаяся масса с едва светящимися силуэтами, снующими взад и вперед... Роман понял, что просто не будет прыгать. И все. Вздрогнул, как очнулся.

– Ну что, испугался тебя Егорка?
– голос был знакомый.

"Дежа вю..." - пронеслось в голове Романа.

– Испугался...
– вслух произнес Роман, не поворачиваясь, поскольку сам знал, что там за спиной. Когда не видишь, словно бы все нормально, а вот обернешься, и вспыхнут в памяти закатившиеся глаза Майка и что-то черное, метнувшееся сверху вниз, сбивая начавшего свой полет по небу человека.

– Нет, - опроверг сам себя голос.
– Не испугался. Просто зависть его взяла. Ты думаешь, он один раз корень пил? Он столько этого зелья перевел, что кого-нибудь другого просто разнесло бы. Однако здоровье у него крепкое оказалось... Вообще странный мальчик. Эдакое у него стремление к самопожертвованию...

Иллюзии на свой счет питает. Хотя что-то действительно умеет...

Точнее, может. Умение тут, как ты сам понимаешь...

– Не понимаю.

– Не понимаешь? Серьезно?
– Голос за спиной рассмеялся.
– Надо же... Так тебе Егор ничего не разъяснил?

Плохо... Ну ладно. Тогда слушай...

Роман наконец повернулся. В этом человеке ничего не изменилось. Шляпа, плащ, длинные волосы и лицо в тени.

– Итак... Как тебе может быть известно из разного рода популярной и не популярной, научной и совсем не научной, но часто читаемой литературы, пространство, в котором вы живете, не единственное. Это так банально и пошло, что говорить об этом стало некоторым образом неприлично. Но это так. Так что давай сразу примем это за аксиому и будем от нее отталкиваться. Ну как Эйнштейн принял за аксиому скорость света, отлично сознавая, что ошибается и что скорость света совсем не предел. Но ему нужна была точка отсчета. Маленькая ошибка или неточность, но посмотри, каких результатов он добился?! Итак, существует несколько, в теории бесконечное множество, пространств или реальностей, или измерений, или теней... Как угодно называй. Знаешь, мне даже немножко противно объяснять такие истины...