— От отдыха? – усмехнулась Тоннеля, и ее слова донеслись мне спину, ведь я уходила в дом.

— Оставь ее, — голос принадлежал Тамуне.

Не знаю, обсуждали ли они меня. Я улеглась на кровать, размышляя над случившимся и не заметила, как уснула.

Меня разбудила Тоннеля. Она подсвечивала фонарем темноту.

— Он снова там, — шептала она.

— Чего?

— Не тупи, Цветная, вход там, он открылся, я решила проверить, может он доступен лишь ночью, и оказалась права. Пошли.

Я зевнула и откинула одеяло.

— Что ты видела в огне? – все так же шептала она.

— Ничего. Ты решишь, что я вру.

— А ты попробуй!

— Лису.

Она ничего не ответила, хотя я ждала от нее очередного подкола.

— Давай их разбудим, — предложила я. — Иначе они снова не поверят.

— Положить мне на их веру, — шептала Юля, — пусть дальше дрыхнут, мне надо понять, что вчера было.

Я неуверенно встала и натянула штаны, потом куртку.

— Давай все-таки разбудим, мы приехали сюда вместе, надо во всем разобраться тоже вместе.

— Знала бы, что начнешь нравоучения читать, пошла бы одна.

— Прям крутая, — раздался голос с верхней полки, — куда собралась без меня, детка?

— Напомни, зачем мы потащили с собой этого кентавра? — съязвила Тоннеля.

— Ты с высказываниями-то поосторожней, — очертил Виталик границы дозволенного. — Перебарщиваешь. Растрынделись тут, хотела свалить без нас в закат, давай, будить при этом не обязательно.

— Так понимаю не утро и не доброе, — услышали мы голос Тамуны и щелчок налобного фонаря.

— Вставай, Слепой, ты один остался, — нагнулся к нему Виталик.

Мы не вдавались в подробности болезни, из-за которой волосы на голове Валеры отказывались расти, по той же причине не было бровей и ресниц. Губы же были мясистые и неприятные, такие ни за что не захочется целовать. Может потому, что они росли не на том лице. Окажись они в другом месте, разговор бы был иным.

Отягощали внешний вид невысокий рост, около 168 см, брюшко, которое вполне может спасти в период вынужденного голодания, узкие плечи, совершенно не характерные мужчинам, и немного кривые ноги. Наверное, самое обидное для него было то, что безволосянной частью в нем была только верхняя, конечности же были покрыты светлыми волосками, заворачивающимися в спирали. Он носил немодные вещи, приспособился жить один и был самым сильным из нас по духу. Я даже завидовала ему, но никогда не желала себе подобной участи.

Слепой был слепым не всегда. До мира во тьме он работал экспедитором, были даже жена и ребенок, которые впоследствии ушли. Вернее, жена не захотела тратить жизнь на такого мужа и свалила в закат, утащив за собой наследника. Или это была девочка? Слепой распространяться не любил, а до меня дошел уже рассказ через пятые уши. Была какая-то травма, то ли подрался, то ли упал, источник точно не помнил, а напрямую выспрашивать историю жизни было неприлично. В общем, мы познакомились, когда к нему уже намертво приклеилась кличка. Он был в возрасте Христа и казался старым, хотя был своим в доску.

Слепой похрапывал, его не смущали наши разговоры, кто хочет спать, тот не замечает посторонних шумов.

— Пожалуй, последую примеру Слепого, — Виталик улегся обратно на нары.

— Вы такие дети, — Тамуна слезла с верхнего этажа и стала одеваться. — Я хочу взглянуть на комнату, если она есть, конечно.

— Если она есть конечно, — передразнила ее Тоннеля. – Никого за собой не тащу.

Тами подошла к противоположной стене и включила свет, остальные невольно зажмурились, Слепой продолжал спать. Тамуна завязала волосы в хвост и обулась. — Идем?

Тоннеле явно не понравилось, что Тами перетянула одеяло лидерства, но промолчала. Она небрежно толкнула Слепого, от чего тот проснулся.

— Что такое? — прислушивался он к звукам.

— Прогулочка намечается, — свесился к нему Виталик. — Идешь?

— Который час? — недопонимал Слепой.

— Три ночи или утра, кто как привык, — все тот же Виталик.

— Валера, мы нашли вход, но как поняли, он открывается только ночью, — я говорила негромко и спокойно, — поэтому надо посмотреть сейчас, если хочешь, конечно.

— Я с вами, — Слепой сел на кровати, нашаривая ногами ботинки.

Я протянула ему вещи. Пока он одевался, Виталик все же слез с места и присоединился к остальным.

Мы взяли с собой четыре фонаря, Слепому все равно он не пригодился бы, и вступили в неизвестность. Примерно в том же самом месте появилась лиса и снова подошла ко мне. Я тронула Тоннелю за плечо.

— Она здесь, — шепнула я ей.

— Волк тоже, — ответила она и продолжила двигаться.