Демид взял Софью за руку, чтобы не потерялась в толпе, и двинулся между танцующими. За барной стойкой нашлись два высоких стула. Софья забралась на свой со второго раза и, рассмеявшись, обернулась к Чернову:

– Всю жизнь падаю с них. Высоченные заразы.

Демид улыбнулся, сделал знак бармену. Румяная девушка с длинными черно-красными волосами быстро подошла. Чернов повернулся к Софье:

– Что будете?

Пожала плечами:

– Апельсиновый сок.

– Два апельсиновых сока, – сказал Демид.

Девушка кивнула, достала висящие сверху бокалы и отвернулась за соком.

Софья покрутилась на стуле вправо-влево:

– Апельсиновый сок, серьезно?

– Я за рулем, помните?

– Ах да.

– А вы почему его выбрали?

– У меня очень быстрый обмен веществ. Бокал шампанского способен ушатать не хуже бутылки водки.

– Да ладно! – рассмеялся он.

– Ну да.

– Выдаете стратегически важную информацию, Софья Андреевна.

Пожала плечами. Ничего особо важного в этом не было – Софья в любом случае не собиралась выпивать.

– Другой информации, Демид Евгеньевич, вам не выведать.

Он бросил на нее загадочный взгляд и отвлекся на бокалы, которые девушка-бармен поставила перед ними. Сок выглядел чересчур светлым и совсем без мякоти. Поди не в мишленовском ресторане – Софья протянула руку подкатила свой напиток, помешала белой трубочкой, украшенной рыжим апельсином.

Поскольку жажда одолела Демида еще в машине, обрадованный, он сразу выпил половину бокала. В первые доли секунды показалось, что сок, по всей видимости, оказался вперемешку с грейпфрутом, потом, уже после глотка, пришло понимание, что все гораздо прозаичнее – в напитке была водка. Раздавшийся рядом кашель и хрип подтвердил эти мысли.

– Что это такое! – разъярилась Софья, хлопнула ладонью по стойке.

– Отвертка, – похлопала ресницами девушка-бармен.

– А я что, просила отвертку!?

Демид улыбнулся. Созерцать мадам Светополову в бешенстве – редкое удовольствие, это он ещё в прошлую стычку в офисе понял. То ли от злости, то ли от алкоголя щеки Софьи порозовели, а синие глаза разразились штормом.

– А что вы просили?! – рявкнула в ответ барменша. Ничего не понимая, она перевела взгляд на Чернова, прося у него помощи как у более разумного из них двоих.

– Апельсиновый сок я просила, – твердо сказала Софья.

– Ну, а я что дала?

Теперь Софья тоже посмотрела на Демида. “Одна из нас – ненормальная” – говорил ее взгляд. Плечи Чернова начали трястись, и вдруг он разразился глубоким грудным смехом, который поверг Софью в самый настоящий транс. Она никогда не видела сурового собственника "Лекто" смеющимся. Сосредоточенным, деловым, прямолинейным – да. Но смеющимся во все свои 32 ровных белоснежных зуба – нет. Как жаль, что первый раз случился, когда она, ослепленная, сидит так близко от него и не находит в себе сил отвести взгляд от дергающегося адамова яблока на загорелой шее. Это, без сомнения, уже действие алкоголя, решила Софья.

– Я совсем забыл, Софья. Помнишь, мы тоже назвали отвёртку апельсиновым соком. Молодежный жаргон, будь он неладен.

Обернувшись к бармену, он положил купюру и стянул Софью со стула:

– И раз уж на то пошло, идем танцевать.

– Ни за что, – чопорно сказала она Чернову, шагающему за спиной, не делая на самом деле попыток сопротивляться. – И что за тон? На "ты" мы не переходили.

Его грудь прижалась к ее плечам вплотную, когда позади Чернов вдруг наклонился и интимно прошептал прямо в ухо:

– Мы вместе пили в баре, – от низкого хриплого голоса по шее побежали мурашки, а Чернов ещё и для удобства положил ладони Софье на талию. – Теперь никаких шансов остаться на "вы", – добавил наглец.

– Демид Евгеньевич! – воспротивилась Софья, обернулась к нему.

Это было ошибкой. Его глаза оказались столь же близко, как тогда при стычке в офисе. Желтые всполохи у зрачка заметно выделялись в свете цветомузыки, мечущейся под низкие аккорды бас-гитары.

– Демид, – сказал он и повернул ее корпус так, чтобы теперь они стояли лицом к лицу.

– Руки сюда, – поднял ее кисти, положил себе на плечи, большой палец задел кожу его шеи.

– Ближе, – слегка подтолкнул ладонью поясницу, грудь Софьи прижалась к его. – И двигаемся медленно.

– Так быстрая же мелодия, – предприняла Софья слабую попытку сопротивления.

На самом деле, она понятия не имела, зачем следовало противиться. Это ослабляло мотивацию до нуля. В объятиях Чернова было странно спокойно. Даже роскошный мягкий диван дома не давал столь всепоглощающего чувства защищенности и свободы. Это точно действие алкоголя.