Паучиха сверкнула глазами, но против моей идеи не высказалась. В конце коридора появился Морис, хотя скорее сначала из-за угла вышло кружевное жабо, а лишь потом импозантный кракен. Рэнди в ответ на наши вопросительные лица закатил глаза, вздохнул и молча потопал в кабинет.

– У тебя приступ кружевоголизма? – издевательски поинтересовалась Мия.

– Мне идет? Только вчера пришло! Обещали за две недели, а я его почти месяц ждал! Дурацкий китайский магазин!

– Ли Вэй занимается доставками? – заинтересовалась Мия. – А где можно посмотреть каталог?

Так на почве любви к покупкам эти двое погрузились в обсуждение местного алиэкспресса. Я отвернулась и нервно икнула – показалось, будто между кирпичами стены мелькнуло ехидное лицо Сорамару, но я зажмурилась и представила, что ничего не было. Очень уж не хотелось сойти с ума, тем более накануне зачета у самого Миллхауса Дрея.

Когда мы дошли до лекционной, она уже заполнялась студентами, дневной свет заглядывал в окна, создавая совершенно неучебное настроение, словно после затяжной зимы наконец наступила весна. Меня отчаянно тянуло наружу, погреться, расправить чешуйки и впитывать в себя золотистое свечение до упора.

Стоп! Чего это меня на солнышко потянуло? Да и какое вообще солнышко в Небытии, его же тут нет и не было никогда?

Другие студенты реагировали по-разному, кто-то кутался в капюшон, некоторые отползли в самый темный угол, остальные раздраженно щурились и не показывали никаких признаков влечения. Только наша компания растеклась довольными улыбками, радуясь теплу.

– Первая ловушка пройдена? – вдруг обернулся ко мне Морис.

– Да чтоб вас, – Миллхаус вернул себе человеческий облик и влез в окно. – Откуда вы такие умные на мою голову?

– А что было-то? – разморенный Рэнди благополучно дремал.

– Попытка влияния на неокрепшие организмы студентов родовой магией? – кракен ухмыльнулся. – Мы не поддались. Можно считать, что зачет сдан?

– Какой зачет? Никто и ничего не видел, – Дрей расплылся в ехидной улыбке, но перед ним появились четыре зачетки, придерживаемые волосатой хелицерой.

– Я все видела, – таинственно протянула Мия.

– Да что ты видела-то? – Рэнди попытался взбрыкнуть, но его тут же скрутило парой фиолетовых щупалец, одна из которых весьма удачно заткнула рот. Ректор помялся, но путь к двери блокировала Мия, а перед окном стояла я, воинственно расправив шевелюру.

– Молчи, – шепотом посоветовала я гулю, чтобы все не испортил. Какой студент не мечтает о зачете автоматом? Мы, между прочим, и так уже доказали свое принятие видовой принадлежности, или как там это правильно называется, по самое не хочу. И пусть я до конца не понимала, что происходит, предпочла довериться Морису.

– Посмотрим, как вы с остальными предметами справитесь, – воодушевил нас ректор, возвращая зачетки.

А нам было фиолетово! Самый трудный зачет сдан, даже не начавшись, и теперь нас тут ничего не держало.

– Ловко ты придумал, – паучиха едва ли не впервые похвалила Мориса, пока мы, честно сбежав с лекции, направлялись в столовую. – Воздействие чем там? Это ж надо, так складно получилось.

– Да, да, – вяло ответил Морис, что было совершенно не в его стиле. Где жажда восхищения? Почему он не бьет себя в грудь и не принимает заслуженную похвалу?

Рэнди переводил непонимающий взгляд с одного на другого, а потом снова задал животрепещущий вопрос:

– Так что было-то?! Мы только зашли и уже вышли.

– Мы обманули ректора, – с видом победителя сообщила Мия. – Можешь не благодарить, тормоз.

Морис бросил на меня быстрый многозначительный взгляд.

А ведь ректор действительно что-то такое использовал, и, если бы не Морис, нас бы ждал очередной фееричный позор и отработка на галерах.

В итоге мы с Морисом не стали разочаровывать товарищей, пусть думают, что можно легко припереть дракона к стенке и не остаться без бровей. А Миллхаус хорош. Как все обставил – и автоматом в зачетке поощрил, а вроде как не по своей инициативе, а «вынужденно». Не потерял, так сказать, морду перед студентами.

– Ладно, фиг с ним, с зачетом, – отмахнулась я. – Есть разговор поинтереснее.

Морис кивнул, Рэнди в кои-то веки сразу понял, что к чему, а Мия похрустела костяшками. В столовую мы ворвались разноцветным и многоного-многоруким вихрем, сметая еду на подносы со скоростью света. Историю предстояло рассказывать непростую, тут без второго и компота не справиться. Заняли самый дальний из свободных столиков, расположились, и я, от души хлебнув смородинового морса, заговорила:

– Итак, начну с главного. Ллейшах хотел меня прибить.