Смерив меня напоследок взглядом, он развернулся и направился к мосту. Жители деревни, будто приклеенные направились за ним. На месте остались стоять двое. Усатый мужичок, с соломенными волосами и рыжий веснушчатый парень. Последнему на вид едва исполнилось восемнадцать.

Мужичок скрестил руки на груди и прищурившись оглядывал меня. Весь его вид говорил, мол, у нас не забалуешь.

– Здорово, мужики, – после недолгой паузы, когда процессия краснолицего достаточно отдалилась, произнёс я. – Меня Сатир зовут.

Усатый только кивнул, парень же улыбнулся и представился в ответ:

– Здорово Сатир, я Трошка, а это Борин, дядька мой.

Борин шикнул, грозно посмотрев на паренька.

– Ой, да ладно тебе, – возмутился рыжий, – интересно же.

– Что тебе интересно? – буркнул Борин, – нам сказано сопровождать, а лишнего говорить не сказано.

Тяжело вздохнув, я уселся прямо на траву.

– Как живёте то здесь, – спросил я у мужиков? – Река правда трупы приносит?

– Приносит, – ответил Борин, заняв чуть более расслабленную позу, – тебе-то какое дело?

– Да ему тоже видения приходили, вот и спрашивает, – хохотнул Трошка.

Борин снова грозно посмотрел на парня, а я заинтересованно посмотрел на обоих.

– Видения?

– Ну да, староста говорит это в тайне держать, но какая тут тайна, если каждый второй рассказывает о том что здесь что-то видел.

Взгляд Борина пытался воспламенить рыжую голову, но у него почему-то не получалось. Если по-честному, я сам удивлялся, почему Трошка совершенно никак не реагирует на это.

– Ты лучше расскажи, что тебе мерещилось-то? Интересно же. Гилеюшку, говоришь, видел?

Усатый аж покраснел от натуги. Но он свои пламенные взгляды пускал не на меня, поэтому мне все равно.

Ну и к тому же, это как минимум интересно. Я не знал как себя вести, но информация мне самому не помешала бы. Очень уж хотелось разобраться, что здесь происходит. Особенно части про паучьего короля, спрута, да и про эту странную женщину.

– Да, ко мне подошла девочка и представилась Гилеей. У неё было такое же платье, – я указал на крест неподалёку. Кстати, надгробье было на облагороженной территории. – Попросила проводить домой. Я и проводил. К слову здесь до этого дома были, а теперь надгробия. Сам ничего не пойму, что за волшебство такое, может вы расскажете.

На этот раз, после недолгой паузы, заговорил усатый:

– Гилеюшка, это дочь старосты, – мужик недовольно сопел, но говорить не перестал. – Пропала она, год назад. Староста уже смирился, вон и надгробие смастерил, а жена его все не успокоится, верит что девочка вернётся.

Я задумчиво почесал затылок.

– Она попросила её домой проводить, – пробормотал я под нос.

– Мы здесь все свои, всё понимаем, – продолжил Борей. – ты это, не рассказывай больше про девчонку никому. Староста он мужик строгий, но тоже человек. Он наверное захочет поговорить с тобой позже, иначе убегал бы ты сейчас от вил наших.

– Расскажи что дальше то было, Сатир, – встрял неугомонный Трошка.

Борин хмуро глянул на парня, но потом тоже выжидательно посмотрел на меня. Трошка, последовав моему примеру тоже уселся прямо на землю.

– Ну, – протянул я, – она стала раскладывать яблоки на пороги домов. – поймав непонимающие взгляды, я посмешил пояснить. – Когда я перешёл через мост, вместо надгробий были дома. Вот там, – я указал на выкрашенную белой краской крестовину, – был какой-то дед, а там, – я переместил палец на покосившееся надгробие, – я увидел своего старого друга. Он погиб в этих лесах много лет назад.

Деревенские переглянулись.

– Я правильно понимаю, на этой половине кладбища вы хороните тез кого приносит река? – спросил я махнув рукой на покосившиеся надгробия. Дождавшись кивков, я спросил: – А откуда приносит эти тела? – пока эти парни готовы говорить, я хочу узнать как можно больше.

– В основном с предгорий, – ответил Трошка. – Сейчас мертвяков мало приносит. А раньше, как старики рассказывают, чуть ли не каждую неделю по несколько человек. Сейчас же, в основном охотников да других редких гостей, типа вас.

Пропустив мимо ушей уточнение парня, я спросил:

– И что служит причиной смерти этих людей?

– Сейчас хищники, ну или гоблины, когда у них миграция. А раньше… – Трошка понизил голос, сделав его таинственным, – в пещерах приносили людей в жертву чудовищу.

– Чудовищу?

– Сам ты чудовище, – хмуро буркнул Борей, а затем сплюнул. – Страж своих рабов отпускал.

– Страж? – спросил я теперь у Борея.

– Ты ведь из этих? Претенджентов?

– Кого? – не понял я?