– Это что, – я уловил запах каких-то трав и специй, – Посолить, поперчить меня хочешь? Ты же у нас приманка.

– Ты даже для рекрута какой-то странный, – она прищурилась, всматриваясь в меня и склонив голову набок, – Это розмарин, шалфей и да, морская соль. Или ты думаешь, что бу-хаг совсем тупая? На меня спящую накинется, а тебе просто лапкой махнет?

– Хватит умничать, делать что надо? Просто сыпать? Или втирать?

– И сыпать, и втирать, к одежде не прилипнет, зато ауру твою скроет, – она усмехнулась, – человеческим духом пахнуть перестанешь. И в теории она тебя не заметит.

– А ты таких уже убивала? – я чихнул, когда измельченные травинки с солью попали мне на нос.

– Нет, и еще момент один… – она задумалась, будто решая, говорить или нет, – Если вдруг тебе покажется, что я веду себя как-то странно, то беги. Брось меня и просто беги как можно дальше. Не спрашивай, просто запомни.

Мне не понравилось ее уточнение про теорию. Потом не понравился ее совет. Что-то мне совсем перестала нравится эта авантюра, и я стал нервно втирать в себя сухую смесь.

– Ладно, а бомбочка твоя точно сработает? – я вынул пузырек с густой фиолетовой жидкостью.

– Точно. Это ее сильно замедлит. Просто разбей ее хотя бы в радиусе трех метров от вампирши и буди меня, – она продублировала жестами инструкцию по разбиванию склянки об пол. – И главное, сам-то не усни.

– Споешь мне колыбельную, чтобы я быстрее уснула? – шепнула Банши, когда мы зашли в темный, пустой дом.

– Может, еще молочка с медом подогреть? – я тоже ответил шепотом и стал осматривать погруженную в темноту гостиную.

– Какой ты все-таки скучный, – фыркнула Банши и придержала меня за руку, – Подожди, я защиту сниму.

Она открыла деревянный шкафчик, висевший на стене, с двумя рядами светящихся кругов разного цвета и размера. Утопила один из ключей, которые нам оставил владелец дома, в овальную скважину, и, бурча себе под нос, стала выборочно крутить пальцем по шарикам.

– Так, вторжение воров отключила, пожарную сирену и датчик дыма отключила, оставила звуковую заглушку, – она показала на маленький серый круг, – Прикольная, кстати, штука. Купцы от конкурентов ставят, чтобы подслушать никто не мог. А вот мы с тобой можем резвиться как хотим. Соседи ничего не услышат. Так что кричи, стреляй, взрывай – все как я люблю. И выход перекрыла – теперь никто не уйдет отсюда, все окна и двери заблокированы.

Вид у нее при этих словах был прямо-таки сказочный и загадочный. Вот ведь связался с маньячкой, но сдавать заднюю поздно, да и некуда. Свет включать не стали, луна довольно ярко била в окна, даже зелье ночного зрения не требовалось. А вот энергетик я бы выпил. Встал-то рано, плюс поездка и беготня потом, а сейчас уже почти полночь.

Не удержался и зевнул, вызвал на лице Банши реальный испуг. Таких больших глаз и живых эмоций я у нее до этого не видел.

– Ты уверен? Может, сам спать?

– Ага, щас! Разбежался и пятый сон вижу, – я встряхнулся и пошел в сторону кухни, – Кофе сделаю, а ты иди, косметику смой, или что-то там девочки перед сном делают.

– Пошел ты, у меня все натуральное, – обидчивым, но все еще игривым тоном, ответила Банши.

– Да-да, это заметно, – я не стал уточнять, что имел в виду, и быстро сиганул на кухню.

Практически сразу нашел все необходимое. Видимо, кофе здесь любили. Еще, конечно, был шанс, что я все перепутал, не зная истинного предназначения предметов, но я решил, что мне не до условностей. На комоде стоял странного вида маленький пузатый самовар с отделением для молотого кофе сверху и встроенной спиртовкой внизу. Рядом жестяная банка с ароматными зернами и ручная кофемолка с ручкой.

Когда-нибудь я перестану оценивать местные вещи с точки зрения, сколько за них отвалят в ломбарде у дяди Бори. Но сейчас я был уверен, что и медный самовар с завитушками, и граненая кофемолка, и даже баночка из-под зерен ушли бы на ура.

Пока кофе варилось, я решил осмотреться. Слышал шаги Банши, где-то наверху – она должна была подготовить спальню. Так что пока время есть.

Кухня, столовая, гостиная – все дорого и богато. Резная дубовая мебель, вазы, подсвечники, зеркало в серебряной раме, будто в музей попал. Брать ничего не стал, во-первых, мы здесь не за этим, а во-вторых, казалось, что из комнаты в комнату меня провожают хмурые взгляды. Десятка два щекастых дедов, довольно качественно изображенных на картинах в тяжелых рамах.

На кухне была лестница, ведущая в подвал, но услышав условный сигнал – два притопа, пошел к Банши, попивая кофе по дороге.

На этаже поместилось четыре спальни, и Банши выбрала самую большую. Отломала балдахин, отбросив его в угол, скинула все подушки, кроме одной, и с ногами забралась на перину, усевшись по-турецки.

Она кивнула мне на приоткрытую дверцу дубового шкафа и игриво помахала мне пальчиками. Вещей в шкафу уже не было, пиджаки, рубашки и пара домашних халатов уже лежали аккуратной кучкой у окна. Между ножками Банши рассыпала еще каких-то специй, и внутри тоже светились кусочки морской соли. Будем надеяться, что сработает.