Банши что-то выбросила за борт — не глядя куда и не целясь. Бросилась на пол и потянула веревки, чтобы закрыть дверь. Раздался взрыв, яркими пятнами просветивший через дырки от пуль кузов и послышались гудки клаксонов.

Я заглянул в дырочку, увидел огонь и приличных размеров воронку, раскурочившую половину моста. Фургон уже не пройдет, а вот Номады, сбавив скорость, проталкивали байки по узкой целой дорожке.

— Халтура какая-то, — матюкнулся Гидеон, высматривая что-то в зеркале. — Через пару верст будет тоннель, там уж не экономь.

Номады довольно быстро выкатили обратно на дорогу и прибавили скорость. Может, тоже знали, что дальше тоннель, а, может, после подрыва моста мотивация брать нас живыми отпала наглухо. Палить начали не переставая. Гидеон вилял, я пытался отстреливаться — Банши открывала дверку, я давал залп в сторону колясок, где сидели стрелки или по колесам.

Мы въехали в тоннель, Банши кинула сразу три свертка — два разом, покивала сама себе, что-то подсчитав в уме, и кинула третий. Рвануло одновременно, или это эффект такой от замкнутого пространства. И без того мчащаяся на всех парах «буханка» получила ускорения, кузов, как шрапнелью, побило камнями, а один острый осколок прошел насквозь, застряв всего в паре сантиметров от меня.

— Запечатано наглухо, — сказала Банши, — Счет передам в двух экземплярях, чтобы не говорили, что потерялся.

— А что объезда нет? — я выпихнул осколок и посмотрел на облако пыли на дороге.

— Есть, и не один, — ответил священник, — но время мы выиграли приличное. Пока эти доедут, пока с шахты народ вернется, мы три перекрестка сменим.

— Куда едем-то? — спросил Захар. — Домой?

— Дома нас уже встретят, — Гидеон активировал местный аналог круиз-контроля, размял плечи и устроился поудобней. — Надо переждать мальца, а потом искать выход на Исаева.

— Письмо будем писать? — я вылез, перебив Захара, который явно уже собирался устроить истерику на тему, какого черта вообще происходит.

— А то, только покумекать надо, как все провернуть, чтобы на месте встречи нас не похоронили.

— Гидеон, мне тут надо с оказией, — тьфу, слово-то какое непривычное, м-да, привыкаю я уже к этому миру. — На озеро Телецкое надо заскочить, порешать дела Дантиста.

— Добро, — Гидеон притормозил перед развилкой, покрутил пальцами, подозреваю, что вспоминал внутренний навигатор, хотя мог и считалочку какую-то проговаривать, и повернул направо. — Поехали. По дороге место есть глухое, Бикатунский острог, там и отсидимся.

Почти на час растянулись разговоры. Сначала я рассказывал, потом Гидеон добавлял, а Захар с Банши слушали про гробницу, Пахома и Исаева. Потом снова я, но уже с Захаром про Дантиста, жемчуг и Барыню. Потом Стеча проснулся и пришлось устроить краткий пересказ. А потом организм решил, что хватит на сегодня, и я уснул.

Бикатунский острог только у меня вызвал вопросы. В моем понимании острог — это тюрьма, а в тюрьму мне вообще не хотелось. Но также это оказалось просто укрепленным поселением. Очень старым, еще со времен местных героев, осваивающих Сибирь, и войны с Джунгарским ханством. Острог несколько раз сжигали и перестраивали вновь.

Сейчас от военных задач отказались. Уже сотню лет никто ничего не ломал. Каким-то торговым или шахтерским центром он тоже не стал. Соседи снизу (если смотреть по карте) не лезли уже пару сотен лет, занятые своими проблемными участками с деймосами на границе. Отделения Ордена здесь не было, хотя должна была быть парочка местных ветеранов, приписанных к городской страже. Которых губерния направляла в подобные места либо на пенсию, либо в наказание за что-то.

В общем, полная глухомань, дальше только одна старая дорога на Горно-Алтайск, откуда уже можно было попасть на Золотое озеро.

Караваны с озера бывали, но всего несколько раз в год, стараясь разом пройти опасные места большой толпой. По прикидкам Гидеона постоянно здесь проживало не больше пяти сотен человек, и то в основном старики и дети, а все остальные работали на окрестных добычах. Чужаки порой появлялись, используя острог, как перевалочный пункт, и вопросов ни у кого не вызывали.

До города нам не хватило совсем чуть-чуть, бездонный, по моим ощущениям, бак с топливом все же опустел километрах в пяти от города. На лесной дороге вблизи с покрытой льдом рекой. Мы оттолкали моторку с дороги, загнав ее под раскидистую елку, и соорудили небольшой лагерь.

Гидеон поматерился, на неких условных балбесов, которые не смогли заправить машину, махнул рукой и завалился спать прямо в «буханке». Захар взял топор, снасти и пошел попытать счастье в зимней рыбалке. Мы со Стечей развели костер и стали готовить завтрак и варить кофе, а потом и Банши подтянулась, подвинула нас и привесила котелок со своими химикатами.

Я расслабился. Вот прям: мороз и солнце, день чудесный. Нога почти не болела, солнышко пригревало, а костер и горячая еда даже уют создавали.