Я остановился, когда до воды оставалось всего метров пять, приложил к лицу платок, надеясь хоть на какую-то фильтрацию воздуха. И по новой включил все свои сканеры. Зафонило практически сразу — в метрах двадцати от берега, из-под воды исходило свечение. Неровный круг с размытыми границами, будто что-то искажает замкнутую линию в некоторых местах.

— Их здесь полно, не вытянем! — Банши дернула меня за рукав. — Валим отсюда скорее!

— Кого? Я только разрыв вижу, — и непросто вижу, глаз не могу оторвать, но и слышу тихое грустное пение, раздающееся из-под воды.

— Деймосова жопа, у тебя ночное зрение только на тепло реагирует, обычным взглядом смотри, — послышался треск, разрываемой фуфайки, когда Банши дернула меня еще раз. — Ну чего ты встал-то? Меня слушай! Фокусируйся на голосе.

Я прекрасно слышал Банши, но и пение, которое становилось все ближе. Я не различал слов — что-то типа колыбельной, которую уставшая мать поет ребенку, сидя перед люлькой, но и не чувствовал угрозы. Боль, тоску, возможно, жалобу, но не опасность.

Я сделал пару шагов назад, просто чтобы убедиться, что контролирую себя и отсутствие чувства опасности — это не целенаправленные чары. Попытался отгородиться от ночного зрения и взглянул на озеро, из которого выходили человекоподобные существа.

Первой шла девушка, уже появилась практически по пояс. Стройная и красивая. Точнее, ее можно было бы назвать красивой, если бы не сине-зеленый мертвецки бледный цвет лица, желтые зрачки и тина с ракушками, налипшие на плечах. Влажные, спутанные волосы развевались на ветру и блестели в лунном свете.

Поймал себя на мысли, что она манит. Пугает и манит одновременно, будто стоишь на балконе и с усилием воли отгоняешь себя от края, потому что мысленно ты уже несешься вниз, растворяясь в убийственном полете.

За ее спиной начала взбухать темная вода, из которой выныривали деймосы. Уже никакой романтики — то слева, то справа стали появляться мертвые разбухшие уродливые головы, потом плечи и руки. Утопленники разной степени несвежести, частично мутировавшие в зубастых упырей.

Пять, восемь, десять… И они не заканчивались. Толстый лысый мужик в остатках банного халата, рядом с ним зубастая бабка в меховой облезлой шапке, за ними девушка, почти не испорченная, даже бледность не так сильно проступала, по сравнению с остальными. Если лоскотуха их по всей Оби собирала — утопленников, да подснежников, то их здесь могут быть десятки…

— Матвей, твою мать! — зарычала Банши. — Эта сучка всю округу собрала! Как же не вовремя, у меня еще способность не восстановилась.

— Иди, я догоню, — я встряхнулся и с хрустом размял шею, — идея есть одна.

Я сделал шаг вперед и посмотрел в глаза лоскотухе. Диалоги с фобосами — пока не мой конек, но надо же с чего-то начинать. Мысленно сфокусировался, проникая прямо ей в мозг, и послал несколько образов: сочувствие, сопереживание, интерес и обещание помощи. И она ответила.

Пение стихло, вместо него в голове прозвучал шепот:

«Ты не такой, как они. Ты понимаешь меня».

«Я понимаю твою речь, но не могу осознать твои поступки и цели», — я решил не юлить, но старался выбирать слова, чтобы их понял даже мертвый озлобленный фобос.

«Я покажу тебе», — лоскотуха вышла на берег и остановилась в паре метров от меня.

«Я готов, только пусть твои охранники уйдут».

«Они не охранники, просто потерянные души здешних мест», — девушка подняла худую руку, небрежно махнула пальцами с длинными черными когтями, отправляя упырей обратно в воду, и протянула ко мне ладонь.

Ааа, черт! Никак не привыкну к этим чужим фобосовым мультикам! Аж искры из глаз, будто по лбу заряженным проектором зарядили и диафильмы напрямую в мозг закачивают.

Я увидел себя, то есть ее отражение в зеркале — красовалась, примеряя белое платье и венок из цветов. Не уверен, что этот факт ее биографии был важен, скорее просто хотела закрепить образ, какой красивой она была. А она была, с легкостью попала в ТОП моего списка, того самого, который — если вдруг, то обязательно!

За окном весна, тает снег, дети по ручьям гоняют кривобокие кораблики, сделанные из коры. Люди в поселении радостные, в предвкушении праздника — Красная горка! Скорее всего, ее сделают Лелей—хороводницей, будет сидеть на горке среди танцующих подруг и призывать удачный урожай. А потом придет ее суженый и сделает ей предложение, может, и свадьбу сыграют сразу, пока праздник не завершится.

Радостное предвкушение передалось и мне. Ожидание, нетерпение, надежда — я даже пятую «плейстейшен» так сильно не ждал по предзаказу, сколько эмоций было в этой красавице.