Почти к полуночи Вика уехала домой, оставив меня наедине со своими мыслями. Родители уже легли спать, и я решила выйти во двор. В городе прошел дождь и ветерок слегка моросил, поэтому я стянула с кровати свой теплый плед, и удобно устроилась на лавочке, со сборником сочинений Джека Лондона. С собой я прихватила кружку горячего шоколада, так нежно согревающим меня. С прочтением первых строк «Белого Клыка», на моем лице родилась улыбка. Как было приятно вновь окунуться в историю, любимую с детства.

Наш пес удобно устроился у лавочки, и не подавал ни каких признаков беспокойства, как вдруг протяжно заскулил.

– Что такое, мой мальчик?

Внезапно, у меня снова возникло то жуткое ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Что это? Игры разума или реальный наблюдатель? Я проследила за пристальным взглядом своего пса, но, как не всматривалась в ночную темень, ни кого не обнаружила. Успокоив Клыка, я продолжила чтение книги, стараясь не думать о несуществующем взгляде из темноты.

Следующим вечером, я решила, что пора бы вернуться к традиционной прогулке на свежем воздухе, поэтому, несмотря на мелкий дождь, отправилась в центральный парк. Выйдя во двор, я с головой окунулась в промозглую свежесть. В воздухе стоял терпкий запах дождя, словно на дворе ноябрь. Небо было плотно затянуло серыми тучами. Погода не внушала мне никакой радости, поэтому я, хмуро сведя брови, натянула на голову капюшон серой спортивной куртки от «Nike», и шагнула под дождь, ворча под нос ругательства.

Открыв кованые ворота, меня на мгновение парализовало. Метрах в пяти от моего дома стоял Андрей. Он, молча, наблюдал за мной, прислонившись спиной к передней дверце «Митсубиси». С его темных волос, как и с кожаной куртки, стекали капли дождя. Видно давно он меня подстерегает…

От последней мысли, мне стало так противно, что даже появилось чувство тошноты. Разве я стоила того, чтобы из-за меня, Бог знает сколько времени, стоял и промокал под холодным дождем такой славный парень, как Андрей? Особенно Андрей!

– Я… – потупившись, я уставилась на мокрый асфальт, стыдясь смотреть в эти глубокие голубые глаза. – Прости, что не отвечала, я…

Всё. На этом мой словарный запас иссяк. Почему я не отвечала? Следовало ответить что-то вроде: « Я эгоистичная сволочь, которая убивается по своему бывшему и пропавшему парню, не замечая ничего и никого вокруг себя. Давай! Бросай камень!».

Конечно, ничего подобного я не смогла сказать. В горле встал твердый ком, мешавший, не то что говорить с Андреем, даже посмотреть на него. Но его взгляд я чувствовала. Прожигающий насквозь, скользящий по моему опущенному лицу.

О, как же мне хотелось провалиться сквозь землю…Такое чувство, будто меня застали на месте преступления. Я очень хотела объяснить ему свое поведение, но не как не могла собраться с мыслями, поэтому плотно сжала губы, чтобы не выдать какую-нибудь глупость, которая еще больше его оскорбит. Не знаю, покраснела ли я в тот момент, или же наоборот приобрела цвет лица как у покойника, но мне было по-настоящему стыдно. Я понимала, что он истинно переживал, и заслуживал получить от меня хотя бы сообщение.

Вдруг он, все так же молча, развернулся, и направился к двери со стороны водителя. И тут я растерялась. Чего он хотел? Просто убедиться, что я жива и здорова? Или он все понял по моим глазам? Понял, почему я не отвечала.

Андрей хлопнул дверцей и через пару секунд завел двигатель. Я нервно облизнула губы, колеблясь между желанием остановить Андрея и вернуться в теплый дом. К счастью мне не пришлось самой принимать решение. Через мгновение я услышала шорох открывающегося окна.

– Так и будешь стоять как вкопанная, или все же позволишь мне тебя подвезти? – послышался дружелюбный голос из теплой кабины.

Я не смогла сдержать облегченной улыбки и, неуверенно забралась в теплый, кожаный салон, сладко пахнувший хвоей. Стянув с головы мокрый капюшон, я потерла слегка онемевшие руки.

Периферийным зрением, я заметила, как Андрей наблюдает за мной. Вот тогда я залилась краской.

– Послушай, я…

– Прекрати. – не дав начать оправдываться, перебил он. – Ты не сделала ничего, чтобы я ждал от тебя оправданий и уж тем более извинений.

Теперь мне словно дали под дых. Как это «не сделала ничего»?