— Мастер, я больше не могу! — кряхтел парнишка.

— Слабак, работать над собой больше надо! — тут его взгляд упал на меня. — А ты че прохлаждаешься? Бегом к мехам!

Это было сказано таким приказным тоном, что я ненароком вспомнил нашего майора. На подсознательном уровне поняв, что старику лучше не перечить, ухватился за меха и начал раздувать пламя. Вот так вот меня запрягли работать.

Время шло, старик ковал, я чуть не валился с ног от усталости, но продолжал, стиснув зубы, работать. Не хотелось уступать этому старому хрену.

Близился закат, я уже вот-вот готовился отбросить ласты, но кузнец закончил, и опустил последний раскалённый клинок в воду. Из бадьи пошел пар, клинок потихоньку остывал.

— Неплохо новичок, ты первый в этом году, столько продержался. — снисходительным тоном процедил старик, опрокидывая стакан воды.

— Я не новичок. Думал на фехтование пойти, но там только булавками пыряются. Скоро, мля, платочки вышивать начнут. А когда обратно шел, на кузню наткнулся.

Рассмеявшись, кузнец, полностью согласился с оценкой фехтования.

— Оружие благородных видите ли! И на какую битву, они с этими зубочистками сунутся? — распалился старик. — Ее переломят первым ударом, и куда потом эти прынцы на бэлом едынорогэ денутся?

— Да никуда. — поддержал я, присев к стене.

Дыхание еще было сбито.

— Вот вот! Как тебя, кстати, звать, парень?

— Макс.

— Дак вот, Макс, я предлагаю пойти и опрокинуть кружечку холодного, пенистого пивка. — старик утер усы от пота, — Ты как?

Ну, после такой работы, грех отказывать!

Полтора часа спустя мы сидели в небольшой комнатушке пристроенной к кузне и горланили песни. Каждый свою, но зато дружно и весело.

С похмелья просыпаться без литра рассола — неблагодарное дело. Башка трещит, тело ватное и сильно тянет блевать. После таких вертолетов, не знаю когда в следующий раз решусь напиться.

В пристройку заглянул кузнец, которого, как я узнал во время пьянки, зовут Клим.

— Ого, ты уже очухался, — восхитился он, — обышно после той бодяги, которую мы с тобой употребляли, иных дня три не отпускает, а ты ничего, крепкий. — старик улыбнулся до ушей.

— Меня бодягой не взять. — кряхтя, я принял вертикальное положение, гася рвотные позывы, силой воли. — Но черт возьми, чё ты туда намешал?

— Этот рецепт еще бабка моя придумала, — ухмыльнулся Клим, — Огненная вода называется. На вот, подлечись.

Я поднялся и твердым шагом, по синусоиде, направился к кузнецу. Он протянул мне бутылку из темного стекла, в которой что-то плескалось.

Отхлебнул из горла… И выпил залпом всю бутылку. Каша в голове потихоньку улеглась.

Вот, что пиво животворящее делает!

— Спасиб, мил человек. — благодатно выдохнул я.

В кузне что-то навернулось и мы обернулись на шум.

— Клим мать твою, опять ты мне студентов спаиваешь?! Макс же после твоей бормотухи несколько дней лежать будет.

Крик отдался в голове глухим звоном. Этот голос… Какого лешего он тут забыл?

— Хрена тебе лысого, Дерек! — гаркнул я, — Ох… Дай пару часов и я в себя приду.

— Ты что уже ожил?! — у вошедшего Дерека глаза были по пять копеек.

— Да-да, оставь мою бренную тушку в покое. Оклемаюсь и сам приду к тебе.

Дерек, хмыкнув, ушел, а я за час пришел в себя, размялся и отправился к магистру. Солнце на улице встретило меня слепящими жаркими лучами. Дул слабый ветерок, раздувая давно не стриженные волосы спадающие до плеч и шелестя листвой на парковых деревьях. Эх, райский уголок.

Дерек встретил меня в своем кабинете, развалившись на роскошном кресле, потягивая чай.

— Проходи давай, дело есть.

Вся его напускная важность слетела после того памятного вечера.

Позавчера вечером

— Вы, два проклятых идиота!

Мы были в личной библиотеке архимага, возле стен стояли шкафы, чьи полки ломились от толстенных, старинных фолиантов, возле окна расположился резной стол из темной и явно дорогой древесины, меж двух шкафов расположился камин, а подле него два удобных кресла-качалки.

Архивариус отчитывал нас уже добрых полчаса. И, судя по выражению лица, Дереку это было не впервой.