– Ах, так ты не любишь слишком тонкие шеи? – опять усмехнулась старуха. – Что ж, пусть у тебя не будет шеи вообще, голова твоя будет расти прямо из плеч, чтоб ненароком ей не отвалиться!

– Ну, довольно говорить гадости моему сыну! – сказала, придя в себя, Ханна. – Если вы ничего покупать не будете, так отойдите в сторонку, а то из-за вас у меня никто ничего не купит!

– Что ж, будь по-твоему, – проговорила старуха, искоса взглянув на жену сапожника. – Я куплю у тебя эту корзину с фруктами. Но я стара и немощна, кроме того, ноги плохо слушаются меня, так что я не в силах донести до своего дома целую корзину фруктов. Пусть этот острый на язык мальчик поможет мне донести корзину до самого моего дома. А я уж его отблагодарю, можешь мне поверить!

Якоб чуть не заплакал от страха – ему совсем не хотелось нести к старухе домой корзину, тем более после всего, что он ей наговорил, но делать было нечего: Ханна сказала ему сходить, так как считала недопустимым, что старая больная женщина сама потащит целую корзину фруктов до дома. Поэтому Якобу пришлось взвалить корзину себе на плечи и отправиться вслед за старухой.

Так как шла старуха медленно, то и дело спотыкаясь и останавливаясь передохнуть, им потребовался добрый час времени, чтобы пройти почти через весь город и оказаться в каких-то трущобах.

Перед дверью ветхой хибары старуха остановилась, достала из кармана какую-то загнутую железную палочку, провернула её в двери, и та неожиданно распахнулась. Якоб со старухой вошли внутрь, и тут мальчик чуть не упал от удивления. Внутреннее убранство дома поражало роскошью, повсюду были мрамор, золото и драгоценные камни, вся мебель была изготовлена из красного дерева, и даже пол был зеркальным и так начищен, что Якоб даже поскользнулся на нём и едва не упал.

Через несколько минут они оказались в большой комнате, которая походила на кухню, поскольку повсюду были расставлены приборы и кухонная утварь. Но на этом сходство с кухней заканчивалось: в комнате стояла мебель из драгоценных пород дерева, мягкие диваны, покрытые роскошными коврами – всё это больше напоминало парадный зал дворца, нежели кухню.

– Присядь, малыш, отдохни, – добрым голосом сказала старуха, так что Якоб даже удивился такой перемене её настроения. – Ты, наверное, устал, ведь пришлось тащить тяжёлую корзину от самого рынка.

– Да что вы, тётушка, я вовсе не устал, – сказал Якоб. – Корзина была не такой уж и тяжёлой, а идти нам пришлось не так далеко.

– Какой скромный малыш! – умилилась старуха, искоса поглядывая на Якоба. – Я обещала твоей матери отблагодарить тебя, только вот чем? Пожалуй, приготовлю-ка я одно блюдо, которое ты уж точно запомнишь навсегда!

С этими словами старуха дунула в свой золотой свисток, и на его пронзительный звук снова появились морские свинки, одетые как люди, только теперь у них были ещё повязаны фартуки, как у настоящих поваров, а за пояс были заткнуты кухонные ножи.

Конец ознакомительного фрагмента.