– Не надо, – протянул он недовольно. – Холодные поедим. Будешь толочься тут…

Накрыла она стол мгновенно и исчезла из кухни. Никитин взялся за бутылку, начал разливать в две рюмки.

– А она? – глянул я на Никитина.

– Перебьется… Целыми днями дома торчит. Ты не обращай внимания. Бабы должны знать свое место и не мешать, – твердо сказал он. – Иначе никакого порядка… Ну, давай, вздрогнем!

Выпили, потянулись к капусте.

– Так вот, запомни, – заговорил Никитин. – Как только ты поймешь, прочувствуешь, что ты частичка отряда особого назначения, мир у тебя в кармане: ты хозяин! И все вокруг виноваты перед тобой, а ты не перед кем. Понял? Думаешь, я бы стал тебя тащить в ОМОН, если бы не видел в Афгане? Думаешь, к нам просто попасть? Не-ет. Не просто. Но моя рекомендация… – Он замолчал на мгновение, видимо, искал, с чем сравнить свою рекомендацию, и закончил: – это моя рекомендация! Ты еще увидишь…

– Уже вижу.

Я действительно знал, что это не просто похвальба, так оно и есть. Но зачем он это говорит? Мне не совсем приятно было слышать его слова. Они снижали тот образ Никитина, который сложился у меня, делал равным мне. Лучше бы я по-прежнему глядел на него чуть вверх, не знал его слабостей.

– Ты молодец. Из тебя выйдет толк… Я чувствую… Только зачем ты на завод полез? Что ты там потерял?

– Общежитие там… Кооператив…

Конец ознакомительного фрагмента.