– Я поеду, сынок, а к вечеру договорюсь с дрессировщиком, чтобы он приехал к вам, – сказал Дулат, так и не присев за стол.

Арчи поднял голову, почувствовав, как напряжение в комнате усилилось и стал смотреть на людей, пытаясь угадать, что с ними со всеми происходит. Адай вопросительно смотрел на отца. Дед, не поднимая головы, снова шумно втянул чай.

– Собаку обязательно нужно обучать, Адай, – оправдывался отец, не глядя на сына и надевая пиджак, который он незадолго до всего этого повесил на спинку стула.

– А ты не можешь позвонить дрессировщику и никуда не уходить? – спросил Адай в надежде, что отцу понравится эта идея.

Но Дулат сгрёб со стола ключи и свои два телефона и направился к выходу, перешагнув через Арчи. Щенок с любопытством посмотрел на высокого человека, от которого пахло бегством и, покачнувшись на неуклюжих лапах, растянулся на полу. Адай шумно и резко вскочил с места. И Арчи вздрогнул.

– Папа! – Адай обнял отца, который услышав сына, тут же схватил его в свои большие руки и крепко прижал к груди.

– Прости, – очень горько прошептал Дулат, – мне пора, Адай.

– Арчи! – будто безразличный ко всему происходящему, позвал щенка дед, протянув ему размоченный в чае кусок лепёшки.

Арчи ни слова не понимал на языке этих людей, но увидев в руках старика что-то очень вкусно пахнущее, с удовольствием подошёл и принюхался.

– Арчи! – ласково приговаривал старик, не торопясь отдать щенку кусочек.

Щенок доверчиво водил носом за лепёшкой и, не выдержав, наконец выхватил размоченный хлеб из его костлявых пальцев. И дед тихонько и грустно рассмеялся. А мальчик вернулся за стол и безразлично посмотрел на щенка. В прихожей громко щёлкнул замок в двери. И все звуки стихли. Арчи съел лепёшку и с ожиданием посмотрел на старого человека.

– Папа, нельзя собаке давать хлеб, – строго сказала Жания, войдя в комнату с небольшим блюдом, от которого вкусно пахло мясом.

Арчи поднял голову. Пожалуй, этот человек с длинными волосами, стянутыми в тугой хвост на затылке был очень даже приятен. Жания поставила блюдо на стол и мельком взглянула на сына. Тот сидел, демонстративно отстранившись от стола и надув свои толстые губы, почти достав ими до ноздрей.

– Отчего это нельзя? – добродушно спросил дед Есен, – Мы своих собак на пастбищах так часто кормим. Размочишь им хлеба в миску, так только успей поставить, сразу сметут.

Он снова тихонько рассмеялся, пытаясь развеселить своего внука. Но Адай был неподвижен. Жания села на стул перед столом и, будто очень устав, вдруг сгорбилась вся и тяжело вздохнула.

– Этих собак так не кормят, папа, – тихо ответила она старику и снова беспомощно посмотрела на сына.

– А не пойти ли тебе, Адай, на улицу? – вдруг весело предложил дед, – Иди и покажи друзьям своего питомца. Вот, обрадуются ребятишки! Просить будут: дай погладить, Адай? А как его зовут, Адай? Повеселись, балам. А потом отец привезёт дрессировщика и ты увидишь, как это интересно, учить собаку!

Адай оживился, представив, как сейчас удивятся все ребята во дворе, увидев его собаку. Он вскочил с места и схватил щенка на руки. Арчи с сожалением посмотрел на миску, которую он не успел опустошить, но радостно лизнул Адая в нос. Потому что от Адая сейчас пахло чем-то очень хорошим, очень весёлым, как от его братьев перед тем, как они станут играть с ним. И Арчи не ошибся. Солнце брызнуло щенку на его мокрый нос и свежий воздух дал возможность на время забыть о голоде. А потом десяток детских рук, гладивших его и трогающих за уши вызвал у Арчи незабываемое чувство любви к этим существам. Особенно к мальчику, которого все громко звали, повторяя бесконечно:

– Адай! Адай!

А когда они вернулись домой Арчи устало подошёл к своей миске и, съев всё, что там лежало, растянулся прямо перед ней и уснул. Во сне он видел свою белобокую мать, от которой всегда пахло тёплым молоком, своих братьев и сестёр, кувыркавшихся в веселой игре рядом с ней и глаза Адая, который раз сто поцеловал Арчи в нос, когда ребята с восторгом кричали:

– Адай, какая у тебя красивая собака!

– Адай, а Арчи вырастет очень большим?

– Адай, ты будешь его сам дрессировать?

И вдруг сквозь сон Арчи услышал громкий плач мальчика.

– Всё это не правда, мама! – в слезах сердито кричал он, – Папа не вернётся! Вы поругались с ним прошлой ночью и он уехал с сумками в другой дом!

Арчи поднял голову, не понимая, на кого кричит Адай. Но он почувствовал, что его брат громко скулит от боли. А Жания пыталась обнять его и успокоить, хотя Арчи показалось, что она пытается сделать так, чтобы Адай просто замолчал. И Арчи тоже заскулил. Потому что Адай так горестно плакал, уткнувшись в свою мать, что даже у деда, стоявшего в пороге слегка задрожали руки. И вообще в доме Арчи сейчас очень сильно пахло очень горькими чувствами. Этот запах собаки знают очень хорошо. Никто из людей не знает, откуда им известно это, но собаки знают, как пахнет предательство. Оно пахнет глубоким, очень острым одиночеством. А сейчас на щенка никто не обратил внимания, хотя он и не звал их на помощь, а просто сопереживал. И Арчи, очень надеясь на старого морщинистого человека, уже один раз сумевшего развеселить Адая, неподвижно смотрел на него, лёжа у своей миски. Но старик тяжело вздохнул и открыл дверь подъезд.