Шрифт:
— И давно ты так?
— Давно что?
— Ну, экспериментируешь с туманом.
Дан задумался, даже начал что-то считать на пальцах.
— Два месяца где-то. Десять песен. Нет, одиннадцать.
— И все — из русского рока?
— Ну, я сначала пытался из Пинк Флойда подобрать. Но… май инглиш из бед, из бед и огорчений. Туману не понравилось.
Ри улыбнулась.
— А если всё получится, что будешь делать?
— Пока не знаю. Наверно, с ребятами приду. Так зона покрытия больше.
— С ребятами?
— Ну да, у меня же группа… «Далёкая радуга», может, слышала?
— Не, я как-то не интересуюсь. Я вообще не по музыке.
— Если вдруг передумаешь, у нас завтра концерт в Горсаду. В семь. Приходи, я проходку сделаю.
— О, даже так?
— Мне не жалко. Только скажи, на кого.
— Ри.
— Ри — хорошее имя, и запомнить легко. — Дан подмигнул. — Это до всего ты была…
— Я никого не спрашиваю, и другим не советую.
— Хорошо- хорошо, не буду. Так ты придёшь?
— Подумаю. Может быть.
Простившись с Даном, Ри вернулась к пепелищу, оставшемуся от дома Васильчиковых. У неё тут было ещё одно дело.
Она опустилась на корточки (тяжёлый рюкзак тут же потянул назад, но Ри удержала равновесие) и громко позвала:
— Кс-кс-кс! Иди сюда!
Сперва на её зов никто не откликнулся. Ри помнила, что ещё вчера видела призрачного кота там, где раньше жили соседи Васильчиковых, но надеялась, что её услышат и отсюда.
— Эй, кс-кс, зову в последний раз и ухожу!
Никого.
Ри поднялась и едва успела сделать пару шагов, как в больную ногу ей ударилось что-то холодное, и в стороны, как от бенгальского огня, полетели серебряные искры.
— Ах ты задница меховая! — умилённо сказала Ри, глядя на то, как призрачный кот, задрав хвост, крутится вокруг неё. — Пойдёшь жить ко мне? У меня молоко есть… Наверно…
Кот присел и принялся старательно лизать лапу, искоса поглядывая на Ри.
— Так пойдёшь или нет?
Кот замер, словно собираясь с раздумьями, — и растаял в воздухе.
— Настаивать не буду.
Ри вздохнула, поправила лямку рюкзака и, прихрамывая, двинулась дальше.
Призрачный кот вновь появился из пустоты прямо на дороге. Он стоял, оглядываясь на Ри, и всем своим видом говорил: «Эй, новая хозяйка, чего ползёшь? Давай быстрее!»
— Всё-таки решился! Хочешь, я буду звать тебя Котлером?
Ри свалила рюкзак с продуктами в угол и плюхнулась на стул. Болела спина, тянуло лодыжку, в голове всё мутилось, и хотелось лечь и уснуть, а надо было бодриться и работать.
— Пять минуточек. Только пять минуточек посижу, — сказала Ри пустоте и для верности посмотрела на стенные часы. Часы, старые, советские, с полированным корпусом, безнадёжно стояли.
— Выброшу. На детали разберу! — воспользовалась любимым заклинанием Ри. Минутная стрелка дрогнула и сместилась на пару делений. — На этот раз точно. — Ри сделала вид, что встаёт. В часах что-то скрипнуло, звякнуло, и стрелки завертелись с бешеной скоростью.
— Так-то лучше, — заметила Ри, когда движение прекратилось, и часы показали точное время. — Напомните, чтобы я через пять минут встала и занялась делом.
Едва она расслабилась и вытянула ноги, ей на колени из пустоты выпрыгнул Котлер и ткнулся в плечо прозрачной мордочкой, поднимая фонтаны серебряных искр.
— Чего тебе? — Ри попыталась снять кота, но он обдал её обжигающим холодом и стёк вниз. — Ты жрать хочешь, что ли? Я тоже хочу. Подожди немного.
Котлер, голубой лужицей расплескавшийся по полу, мгновенно собрался и принялся вылизываться.
Ри закрыла глаза. Часы зашипели, захрипели и с оттягом пробили пять раз.
Для начала она заговорила таблетку нурофена, как учила Нюсик, закрутила её медной проволочкой, повторила заговор и прицепила к браслету между двух аметистовых бусин. Подумала немного, добавила к ней пару таблеток активированного угля — прямо в блистере. Отпила виски, посидела, наслаждаясь растекающимся по горлу теплом, подождала, когда сознание немного затуманится, и примерила амулет.
Голову прострелила мгновенная острая боль, страшно захотелось пить. Ри стянула браслет. Покопавшись в аптечке, она вытащила упаковку растворимого аспирина, зафиксировала одну таблетку алюминиевой проволокой, закрепила её в амулете вместо нурофена. Снова надела браслет.