Никлас помог Марше встать ноги и толкнул в руки Катрин, не очень вежливо крикнув, чтобы уходили прочь отсюда как можно быстрее. Катрин в очередной раз не сплоховала, спрашивать ничего не стала, просто потащила Маршу за собой.

— Гниль! Там синяя гниль! — Никлас уже обернулся к охраняющим поезд бойцам.

Их старший в этот момент приложил два пальца к уху, прижимая гарнитуру. Похоже, он сейчас выслушал сообщение или приказ, машинально кивая невидимому собеседнику. После этого — не обращая внимания на Никласа, махнул рукой двум своим бойцам оставаться в коридоре, а сам зашел в приоткрытую дверь рядом с купе проводников. Никлас мельком глянул туда и увидел станковый пулемет на треноге, рядом с которым — у кривой и частично поднятой бронестворки, суетился четвертый боец группы конвоя. Похоже, подъемный механизм нерабочий или поврежден, так что пулемет не получилось выкатить в бойницу.

Возгласа Никласа про гниль похоже не услышали. А если и услышали, то не послушали и не обратили внимания — ну какая синяя гниль здесь, на имперской территории, пусть и дикой, отделенной от Е-Зоны землями Рейха?

Никлас сунулся было за командиром бойцов в купе к пулемету, крича про слизь и плохо себя слыша, но путь ему преградили — один из двух оставшихся бойцов.

— Спокойно, Серега, спокойно! — заговорил он, глядя в глаза Никласу шальным взглядом. — Все когда-нибудь бывает в первый раз…

— Я не Серега! — нервно ответил Никлас, который сейчас больше по губам читал, чем слышал.

— Я знаю, я знаю! — все так же нервно покивал боец. — Серега это я!

Ответить Никлас не успел: преградивший путь конвойный вдруг вскинул оружие, глядя ему через плечо расширенными от ужаса глазами. Никлас отреагировал мгновенно, падая на пол. Серега выстрелить не успел — сгусток синей слизи прилетел ему в грудь, плавя бронежилет и винтовку. Истошно закричав, конвойный все же нажал на спуск, очередь ушла по стенам и потолку.

Никлас извернулся в лежачем положении — и увидел, как скрежеща когтями и клацая зубами в межвагонном проходе толкаются рвущиеся в его сторону боевые особи ксеносов. Рядовые стайные особи — многочисленные, кровожадные, но крайне тупые, не способные ни на что кроме прямой атаки.

Никлас вовремя успел оттолкнуться — выпрямив ноги, и из положения лежа проехался по полу, залетая в купе с пулеметом. Как только он исчез, на полу появились дымящиеся пятна разъедающей все кислоты. Страшно закричал Серега — один из плевков снова попал в нервного бойца. Никлас уже, вскакивая, головой боднул растерянного командира группы в подбородок. Высокий броневоротник у того был расстегнут, болтаясь на плече, так что удар получился — командир потерял сознание и кулем рухнул на пол.

Второй боец — воевавший с неработающим механизмом, потянул винтовку из-за спины, но Никлас оттолкнул его плечом, впечатывая в стену и уже перехватил пулемет. С резким криком потянул его на себя, разворачивая на турели — и повернув ствол в ближайшую стену, в направлении межвагоного тамбура, начал стрелять.

В таком тесном пространстве оглушить может даже один-единственный выстрел дробовика, не говоря уже о крупнокалиберном пулемете. Активных наушников с шумоподавлением, как у конвойных, у Никласа не было, но он как надавил на гашетку, так больше и не отпускал — разрывные крупнокалиберные пули рвали в клочья и вагонные перегородки, и толпу прущих вперед неистовых тварей.

Никлас уже не только не слышал, но и почти ничего не видел — ослепленный яркими вспышками пламени выстрелов. Продолжая кричать, как можно шире открывая рот, он водил по сторонам стволом пулемета; несмотря на забитые грохотом уши, слышал — не слухом, а будто кожей, инфернальный визг погибающих тварей; сквозь слепящие вспышки видел мелькающие рядом клочья разматываемой крупнокалиберными пулями синей гнили.

Что-то ярко вспыхнуло неподалеку, сквозь разваленные перегородки мелькнули языки оранжевого густо-оранжевого пламени, запахло напалмом. Инфернальный визг заживо сгораемых тварей стал громче — одна из них, полыхающая с головы до ног, проломившись через стену оказалась прямо перед Никласом.

Пулемет молчал, несмотря на вдавленную гашетку — лента все. Никлас потянулся к кобуре — вспомнил, что вальтер так и не перезарядил. Он вдруг понял, что все закончилось, причем закончилось как-то неправильно и грустно. Мгновение горящая клыкастая тварь смотрела на Никласа одним глазом — второй был выбит вместе с частью головы, после этого прыгнула. Прыжок ксеноса сбила автоматная очередь снизу — это пришел в себя командир группы.

Никлас пытался вздохнуть — и почему-то не получалось. Кроме звенящего гула в ушах он ничего не слышал, перед глазами стояла мутная пелена и яркие пятна недавних вспышек. Недавно отправленный в нокдаун командир группы конвойных поднялся, оттеснил его от пулемета и усадил на пол. Рот его открывался, но что тот говорит — Никлас не понимал, да и было ему на это немного наплевать.

Со своего места он видел мелькающий в дырках размочаленных стен яркий огонь, слизь продолжали выжигать. Вместе с облегчением постепенно начала приходить боль — многочисленные порезы и ушибы, полученные во время недавних падений и взрывов, давали о себе знать. Откинувшись спиной на стену, Никлас сидел и пытался удержаться в сознании — надеясь, что все закончено и добро в этот раз победило.

В коридоре появились еще конвойные — эти бойцы выглядели не в пример собраннее группы, которая не успела должным образом подготовить пулемет к стрельбе. И броневоротники защиты шеи, кстати, у всех на месте — обратил внимание Никлас. С другой стороны, подумал он, если бы группа незадачливого командира успела бы выкатить пулемет и была бы немного собраннее, то их бы всех ксеносы порвали.