— Да, нас свело вместе искусство. Жаль вы не были на выставке моей жены несколько дней назад.

Теперь уже я сжала руку Дениса. Что он делает? Это ведь деловые переговоры, почему мы так много говорим обо мне? Почему он поддерживает этот разговор? Нет, конечно, у нас часто бывали встречи с партнерами и спонсорами, и мы разговаривали не только о работе. Но именно сейчас… мне казалось, это лишним, неуместным, ненужным.

— Выставке? — переспросил Тим.

— Да, она прекрасно пишет. Мы распродали практически все ее картины за один день.

Я повела плечами, чувствуя себя все более неуютно. “Не надо, не надо ничего ему обо мне рассказывать”, — мысленно молила я Дениса. Но он, конечно, не слышал.

— Интересно, — протянул Тим, продолжая прожигать меня взглядом.

Что он делает? Что он творит? Почему смотрит так пристально, так въедливо?

— С каких пор ты интересуешься искусством? — я вздрогнула, впервые за вечер услышав голос его жены.

Перевела на нее взгляд. А она меня изучала. Внимательно. Внимательней, чем того требовали обстоятельства.

— Мы пробудем в Питере еще несколько дней. Мне же надо тебя как-то развлекать, — откинувшись на стул, заявил Тим.

Его голос… Каждый раз, когда он что-то говорил, горячая волна прокатывалась по моему телу. Его голос… немного хриплый, низкий, уверенный. “Обычный голос”, — одергивала я себя. Но нет, необычный.

Я сходила с ума по его голосу. Когда-то. Тело, мозг не забыли. Рефлекторно, неосознанно произошло узнавание. И это казалось правильным. Будто так и должно быть. Даже спустя время чувствовать, что Тимур — что-то глубоко родное и важное для меня. И никто, и ничто не в силах это изменить. Ни время, ни новые отношения.

Хотя до нашей встречи я была уверена в обратном. Была уверена, что прошло слишком много времени, и все осталось в прошлом. Потерялось, забылось, стало неважным. Но это не так. Его близость… пробирает до основания до сих пор.

Этот вечер официально стал невыносимым. Единственная цель — дожить до конца и ничем себя не выдать.

— Приходите в любой момент. В нашей галереи всегда выделен отдельный зал для картин моей жены.

— Отлично, — Тим бросил на меня последний обжигающий взгляд и, наконец, перевел свое внимание на Дениса. — Пора и нам обсудить дела.

Я облегченно выдохнула. Кажется, больше никто не собирался говорить обо мне.

Вечер тянулся бесконечно долго. Мы заказали еду. Денис и Тимур обсуждали рабочие вопросы. Как я поняла, Тимур хотел стать спонсором галереи. От этой мысли все внутри сжалось и похолодело. Мой муж рассказывал подробно про галерею, про новый проект, который думал реализовать. Ему хотелось расширения, поэтому он планировал пристроить рядом здание и сделать возможность сквозного прохода. Он хотел выставлять не только картины, но начать реализовывать инсталляции.

— Представь только, какие коммерческие перспективы откроются. Можно будет запускать тематические инсталляции и привлекать различные бизнесы, чтобы они на коммерческой основе выставлялись, — Денис говорил как обычно ровно и уверенно, правда, в этот раз его голос передавал глубокую степень воодушевления.

Элиона откровенно скучала. Перестав изображать включенность в разговор, уткнулась взглядом в телефон. Я такого себе позволить не могла, Денис бы не понял, поэтому пила уже третий бокал вина и отсчитывала минуты этой бесконечной встречи.

— Идея мне нравится, — прозвучал голос Тима.

“Нет! Нет! Тебе не нравится эта идея!” — мысленно уговаривала я его.

Он должен исчезнуть из моей жизни. Пропасть, будто его тут никогда и не было. Я забыла его. Я счастлива. Он не должен ворошить прошлое. Не должен быть так близко.

Я не представляла, что будет, если Тим станет спонсором. Как часто они будут видеться с Денисом? Как часто на этих встречах буду присутствовать я? Как часто Тим будет наведываться в галерею?

Я не выдержу! Не смогу! Не справлюсь!

Я не знала, чувствую ли я что-то к нему. Наверное, да. Потому что его присутствие… меня беспокоило. И беспокоило — это слабо сказано. Я не любила его больше, в этом я была уверена. Я полюбила другого мужчину, достойного, того, кто сделал меня счастливой. Смог, сумел, захотел. Но Тимур Старцев все еще был как наваждение для меня. Будто бы он был ядом, которым отправлена моя кровь. Я не могу и, видимо, никогда не смогу спокойно воспринимать его рядом. Я хочу быть далеко от него, как можно дальше, в другом городе, стране, на другом континенте.