– Аури, ты где откопала это чудо?! – возмущенно прощебетала мама Чжун на пеньхуа – китайском диалекте двуликих. – И самое главное – зачем?! Он же совершенно тебе не подходит! И только не говори, что отсутствие рубашки на тебе - его рук дело!

– Это комиссар, мама Чжун, - ответила ей, бессовестно игнорируя последний вопрос. – Убит эльфийский принц, господина Ортего прислали проконтролировать расследование.

– Вай-мэй! – кицунэ прижала морщинистые кулачки к груди, глядя на меня широко распахнутыми глазами. – Такой молодой и симпатичный, а уже комиссар. Тьфу! Принесу ему гуйчжоу и гуанси.

Мама Чжун, удалилась, плавно покачивая бёдрами и хвостом, я же переключила внимание на Ортего. Судя по мрачному выражению лица, данный диалект был ему вполне известен.

– У мамы Чжун очень вкусные супы и не менее вкусное всё остальное, - улыбнулась примирительно. – Гуйчжоу – суп с рыбой, а гуанси – рисовая лапша с улитками. Но если не любите острое, то лучше не стоит.

– Мне рассчитывать на плевок и волосы в еде?

– Мама Чжун не любит всех эльфов вне зависимости от занимаемой должности, но никогда не унизит себя испорченным блюдом, - улыбка ушла с моего лица, ведь своими словами Ортего оскорбил и меня, решив, что я привела его заведомо плохое место. – Я удивлена, что с таким отношением к окружающим вы вообще прибыли в наш район без охраны и позволили мне выбрать место для обеденного перерыва.

Приподнялась и крикнула в сторону кухни:

– Мама Чжун, мне с собой, а господин совсем не голоден.

– Да и гуй с ним, пусть валит на все четыре стороны! – донеслось ответное, щедро сдобренное китайскими ругательствами. – А ты, ласточка моя, даже не вздумай показывать ему свою спину! Недостоин!

Приглушённо хмыкнула, игнорируя озадаченный прищур комиссара, ведь действительно не поворачивалась к нему спиной ни разу, пока была обнажена, и села обратно. С минуту эльф прожигал меня пронзительным взглядом, но когда это не дало эффекта, тоже привстал и на чистейшем пеньхуа произнёс в сторону кухни, лишь слегка повысив голос:

– Госпожа Чжун, я всё же голоден. Будьте любезны принести обещанные мне блюда. И моя спутница тоже будет есть здесь. Не забудьте о десерте и дополнительном чае, желательно с жасмином.

На кухне что-то с грохотом упало.

Осуждающе качнула головой, но промолчала. Всё же больше не права была мама Чжун, первая заговорив при госте на языке, который он мог не знать. Но знал.

– Почему госпожа Чжун не любит эльфов? – спросил Ортего, когда устал сидеть в тишине. То есть где-то пару минут спустя. – И почему тогда так любезна с тобой?

– Они убили её мужа чуть больше тридцати лет назад, - ответила просто. – А я их. Золотая молодёжь, настоящие отморозки. Пришли в ресторанчик перед самым закрытием, приняв перед этим дозу «Лотоса», распяли дядюшку Чжоу серебряными кинжалами прямо на одном из столов и едва не изнасиловали маленькую Лянь, ей тогда едва исполнилось двенадцать. Повезло, что я была неподалеку и почуяла лисью кровь, но всё равно немного не успела. Я была справедлива и мама Чжун признала моё право на убийство, позвав в свидетели весь квартал. Меня тогда даже не оштрафовали за превышение полномочий, а дело закрыли в считанные дни.

– Как их звали?

– Все трое из клана Остролистов. Кирдан, Эйдар и Рохус.

– Странно. Почему я ничего об этом не слышал?

Пожала плечами, давая понять, что претензии не ко мне. Да и было бы о чём слышать? Когда в квартал наведался глава клана, лисы выкатили ему такую гневную петицию на десяти страницах, что он счёл за счастье выплатить моральную компенсацию вдове и больше никогда здесь не появляться, сделав для своих соплеменников официальное заявление, что молодёжь погибла в результате несчастного случая и к нам нет никаких претензий. Ни к лисам, ни ко мне. За это наши патологоанатомы любезно «забыли» прописать в акте вскрытия присутствие в организмах всех троих конской дозы «Лотоса» - позора для любого уважающего себя эльфа.

«Лотос» не считался полноценным наркотиком, как таковым, но воздействовал на организм порой весьма странным образом, в зависимости от расы принимающего: как возбудитель, как усилитель магической силы и даже как снотворное. Привыкание вызывал, но далеко не сразу. И только эльфы, приняв «Лотос», становились без меры веселыми вначале и неподконтрольно-агрессивными в конце, совершая такие ужасные поступки, что данный препарат официально считался запрещенным и его употребление грозило внушительным штрафом и реальным сроком, вплоть до смертной казни, в зависимости от тяжести совершенного проступка. Знаю один чудовищный случай, когда принявший дозу «Лотоса» эльф убил всю свою семью только за то, что супруга сделала ему замечание, мол, громко смеется, детей разбудит.

До суда дело не дошло. Проспавшись, тот эльф покончил жизнь самоубийством, совершив второй по тяжести грех после убийства.

– И часто ты убиваешь? – Новый вопрос выдернул меня из воспоминаний, а пытливый взгляд комиссара проникал, казалось, прямо на дно моей тёмной души.

– Бывает, - призналась, ни капли не стыдясь этой стороны своей работы. – Когда я вижу, что иначе нельзя, то не раздумываю ни секунды. И нет, мне не снятся кошмары. Я не считаю наказание смертью чем-то ужасным, но иногда без неё никак. Насильник, зажимающий маленьких девочек по грязным подворотням, не заслуживает снисхождения. Грабитель, проверяющий крепость печени старушки в обмен на кошелек с пенсией, тоже. Гопота, запинывающая насмерть подростка из другого района, никогда не поймёт ценность даже своей жизни. Я не караю невиновных. Я вижу их и всегда даю шанс. Но те, чья душа во мраке, всё равно что бешеные псы – заслуживают лишь смерти. Я - Немезида, комиссар, и это не только позывной.