Достаю телефон, замедляю шаг, листаю журнал контактов.

Есть. Светлана Федорова. Нажимаю на вызов. Несколько гудков, и женский голос настороженно говорит из трубки:

– Да?

– Света, здравствуйте, это Аня Коротова, вы давали мне свой номер, говорили, что могу обратиться по поводу уборки. Мне очень нужно отмыть совершенно чистую трехкомнатную квартиру, тщательно.

Из трубки доносится усталый вздох.

– К сожалению, не получится, я зашиваюсь, выше крыши заказов набрала. Очень деньги нужны, вот и нахватала. Если бы раньше на день хотя бы, тогда...

– Света, у вас что-то случилось? Я могу вам как-то помочь?

– Спасибо, Ань, но вряд ли мне кто -то поможет. Тут... Придурок один, бывший муж который, задурил не по-детски. Пять лет с ним вживую не виделись, два года нервы мотал своими делёжками, всё им с новой любовью мало было, я с ним и не встречалась, слава богу, была возможность нанять адвоката. Вроде отстали, успокоились, и вот на днях опять припёрся. Напротив подъезда, на скамейке дожидался, гад, и откуда только адрес узнал.

Чуть не упала, когда увидела. Понадеялась, что не признает, я изменилась сильно, длинные волосы отрастила, да и похудела очень.

Признал. Подскочил со скамейки, догнал у самой двери.
– Света? Здравствуй.
– лыбится криво.
– Чего тебе?
– грубо спросила, а он все лыбится.
– У меня здесь ребёнок вообще -то живёт, - не моргнув наглым глазом, заявляет. Пять лет о ребенке своем не вспоминал, а тут вспомнил вдруг. Папаша хренов.

Я ему: Говори быстрее, зачем приперся. Если сына увидеть, то я ему передам, созвонитесь, номер у Миши прежний, договоритесь о встрече, если сын на нее согласится. А теперь иди, мне некогда.

Он не успел ответить, как раздались голоса.

– Мама... Мамуля, мы пришли.

Меня как током пробило, дети пришли.

Дочка младшая, Настя, впереди бежит, а следом едва поспевает Миша, старший сынок, очень похожий с малышкой.

Этот придурок смотрел на сына, как вырос.

– Здравствуй, Михаил, - руку протягивает, словно взрослому, Мишка руку не пожал, лишь кивнул, повернулся ко мне, сестренку взял за руку.

– Мам, мы пойдем, ты не долго тут, а то прохладно уже, а на тебе кофточка легкая.
– заботливый он у меня не по годам.

Дети ушли, а этот козел возмущаться начал.

– Сын даже не поздоровался нормально, все твое воспитание. Или специально настроила парня против меня? А времени, я смотрю, зря не теряла, твоя девчонка?

– Моя конечно, - говорю.

– И кто он? Отец твоей дочери?
– Тебе-то какая разница? Нет у моей дочери отца, да и не надо. Идиот, от которого ее родила, в отцы никому не годится, - проговариваю со злостью.

А этот козел, выдает:

– Несправедливо получается, ты в трешку въехала, дом новый, в таких домах комнаты большие, я знаю планировку, а мы ютимся вчетвером в маленькой хрущёвке. Неправильно мы при разводе поделили квартиру. Почему пополам разделили? Мне еще Мишкина доля положена.

У меня аж дыхание перехватило от возмущения.

– Ты придурок?
– спрашиваю, - кто тебе чего положил, положено ему! Твой сын живёт со мной, это раз. Квартиру мы покупали с тобой в равных долях, это два.

Тут к подъезду подошли соседи, и я вместе с ними прошмыгнула.

На следующий день он снова приперся, каким-то образом пробрался в дом и позвонил в тот момент, когда я ждала знакомую в гости. Думая, она пришла, распахнула дверь и опешила.

– Я к сыну пришёл, - подбородок задрал, пытается зайти в квартиру.

– Пошёл вон, пока скалкой не огрела! –рявкнула, опомнившись, вытолкнула идиота и закрыла дверь.

А вечером пошли вечером гулять с детьми, и этот козел нас выловил.

Мишка коротко поздоровался, взял сестру за руку и ушёл с ней вперёд.

– Свет, мы разговор не окончили, вопрос остался открытым. У меня жена третьим беременна, теснотища невыносимая, или деньги за Мишкину долю отдай, или давай меняться квартирами. Не хочешь по-хорошему, буду обращаться в суд, в исковом заявлении укажу, что ты сына моего незаконно удерживаешь. Он у тебя вместо няньки, с девчонкой вон, как не погляжу, возится, - бормочет, не глядя в глаза.

А я смотрю на урода и не понимаю, неужели он всегда был таким, а я не замечала?