– Чувствуете, становится влажно? – Айрис растопырила ладонь и подвигала ею.

Мне тоже показалось, что запахло дождём. Трава под ногами засеребрилась капельками росы. Светила в небе образовали радужное гало, одно на двоих.

– А может, они ошиблись со временем? – решила мать. – И смена суток уже началась?

– Тогда что мы стоим? Надо в лес за палками бежать, – сорвался с места отец.

Я побежал за ним. Нужно было иметь хоть какое-нибудь оружие, чтобы отбиться от ночных хищников. Здешняя природа была ориентирована на быструю утилизацию органического материала. Всё, что упало на землю, было покрыто плесневыми грибами и лишайниками, съедающими отжившую своё плоть за короткий промежуток времени. Пришлось ломать зелёные ветки, сопротивляющиеся нашему вандализму.

Хорошо, что я был силён, и мне удалось наломать дубинок. Мы вынесли их на поляну. Вместе с Айрис принялись отделять от них мелкие ветви, чтобы они больше походили на оружие. Тёща не находила себе места, расстроенная испорченным отдыхом. Ей никто ничего не говорил, она сама доводила себя.

– Вернусь, я им устрою! Они мне тысячу баллов будут должны! Надо же, никакой информации, только та, что нужна для завлечения. А тут… простите меня, сватья и дети.

– Ты не виновата, – помахал дубинкой отец. – И на систему бывает проруха, даже когда десять в минус двадцать пятой степени.

– Мне вообще кажется, – призналась Айрис, – что там, куда попадаем мы с Гордеем, обязательно что-нибудь случается и никакая статистика не способна на это повлиять.

– Так вот, значит, в чём была причина активности вулкана, – усмехнулся отец. – Это вы его пробудили.

– Очень даже возможно, – согласился я. – Вы же не станете отказываться от родительских прав ради такой мелочи, как смертельный риск?

Пока мы бегали по лесу, воздух потемнел ещё сильнее. Он стал похож на серый туман. Влага висела в нём как подвешенная. Её будто вытянуло из земли и растений неведомой силой. Судя по обрывку фразы, услышанной через нейроинтерфейс, причиной тому была геомагнитная активность. Непонятно, каким образом она была связана с возникновением необычного тумана.

На местные солнца теперь можно было смотреть не щурясь. Два ярких шара, большой жёлтый и маленький бело-голубой, сблизились вплотную. Челнок до сих пор не объявился. Я попытался активировать нейроинтерфейс на обратную связь, чтобы узнать, когда их ждать, но слышал только шумы, один из которых здорово напоминал мне гудение набирающих ёмкость конденсаторов киношных дефибрилляторов.

Яркая вспышка, сверкнувшая перед глазами и ослепившая на несколько секунд, завершилась пушечным выстрелом. Никас, сидевший на руках Айрис, закричал от страха. Я кинулся к нему и принялся успокаивать.

– Это молния, сынок, это нормально, так бывает. Сейчас пойдёт дождь. – У меня свистело в ушах, отчего собственный голос раздавался как будто со стороны.

– Домой ату, – сквозь слёзы произнёс сын.

– Потерпи чуть-чуть сынок, скоро мы поедем. Ну его в одно место, этот отдых.

Айрис прижала Никаса к себе и целовала в щёку.

– Я же говорил вам, что это окалина. – Отец показал нам на светящийся красным железный зуб громоотвода. – Молния ушла в него и раскалила докрасна.

Рядом с громоотводом воздух светился, словно ионизированный. В нескольких километрах от нас снова сверкнуло, и через несколько секунд донёсся гром, но уже не такой страшный. Пятно ионизированного воздуха засветилось над вершинами деревьев, а в его центре едва заметным красным пятнышком обозначился другой громоотвод.

– Народ, по ходу, мы реально отклонились от маршрута, и нас занесло внутрь природного суперконденсатора, – предположил отец. – Я не электрик, но мне так кажется.

– Почему они не предупредили нас, что за реку гулять опасно? – Моему возмущению не было предела.

– Они же не знали, что земляне не поймут очевидного для них предупреждения, – пояснила Вестлина. – Мне эта переправа сразу показалась слишком рискованной.

– Нас что, теперь бросят? – испугалась мать.

– Не думаю. Они же умеют считать. Нас всё же шестеро было, нельзя не заметить. Подберут, обязательно подберут. – Я постарался быть уверенным, потому что не хотел оказаться в том периоде, когда на охоту выберутся хищные твари.

Айрис тоже выглядела напуганной. Всё дело в сыне, за которого мы боялись больше всего и даже теоретически не могли допустить, что с ним может что-нибудь случиться. Малыш создавал непривычное для нас состояние неуверенности перед возможной дракой, которая в свою очередь мешала лёгкости принятия решений. Мы ещё не знали, чего ожидать от здешних животных, но готовились к тому, что эти полчаса местной ночи придётся выкладываться на полную. Ребёнок связывал нас по рукам и ногам. Мы не могли отдать его родителям, потому что они сами нуждались в нашей защите, и с ним как бойцы они были никакими.

– Гордей, пусть он сидит у тебя на шее, а ты будешь крепко держать его левой рукой. Встанем спиной к спине и будем отбиваться, – предложила Айрис свою тактику.

– Согласен, звучит логично.

– Нин, мы тоже встанем с тобой спиной к спине и будем отбиваться, – предложил отец матери, и для демонстрации решительности помахал дубиной.

– А мне куда встать? – Вестлине стало неловко, что у неё нет надёжного тыла.

– Мамочка, становись рядом с нами. – У Айрис дрогнул голос от жалости к матери. – Вообще пусть никто не отходит от нас. Мы с Гордеем люди закалённые в подобных ситуациях, выкрутимся.