– Я всегда ищу тебя, – с улыбкой призналась Хиастолина, и это была чистая правда. – Каждый миг, что мы не вместе, я думаю лишь о том, когда увижу тебя снова.

– Твои слова делают меня счастливым, – сказал Касситериан, и ее лицо сделалось печальным, рядом с ним ей всегда хотелось делиться своими чувствами и переживаниями. – Что случилось? Что огорчило тебя, свет мой?

– Власть и могущество воруют нашу свободу, – внезапно налетевший ветер растрепал ее гладкие бледно-пепельные волосы, невольно сделав ее вид еще более встревоженным. – Нам приходится идти на уступки. Я готовлю Грамоту, мне нужны наследники.

Касситериан не ожидал услышать подобное. Он крепко сжал зубы и поднял глаза к небу, кляня его за жестокость. Ему как никому другому был предельно ясен смысл сказанных ей слов. Он поддался секундному порыву и прижал ее к себе. Земля под их ногами содрогнулась и пошла трещинами. Исходящие из его тела бледно-голубые волны холода столкнулись с охватившим ее ярко-красным пламенем. Вокруг бушевала стихия. Потемнело небо, разрываемое молниями. Но Касситериан продолжал держать ту единственную, которую любил немыслимой для смертных любовью, в своих объятиях.

– Не желаю видеть его лицо, – сказала Хиастолина, нахмурившись рассматривала расстеленную пастель перед ней.

Ларима понимающе кивнула и удалилась, оставив принцессу огненных драконов наедине с ее душевными терзаниями, вызванными приближением ранящего ее гордость унизительного события. В соседней комнате к их встрече готовился Молес. Он был вымыт и надраен чуть ли не до блеска и в жизни не чувствовал себя настолько чистым, хоть его и сложно было назвать грязнулей. У него не было тяжких душевных терзаний, как и гордости королевской особы. Молес был бравым воином, побывавшим во многих сражениях, и ради спасения своего мира был готов даже жизнь свою отдать, если бы это помогло, не то что разделить ложе с драконом. Дама в дорогом, но неброском платье, обладательница строгого выражения лица и неестественно прямой спины, сделала какие-то движения руками и сообщила:

– Ее Высочество пожелала, чтобы Ваше лицо было скрыто.

– Есть какие-то правила? – напоследок спросил Молес.

– Не провоцируйте ее, – будничным тоном предупредила Ларима. – Если она Вас убьет – это нарушит Контракт, что может навредить здоровью будущего ребенка или Ее Высочества. Что-нибудь еще?

– Да, – он раздраженно оттянул ворот рубашки. – В этих шелковых тряпках я чувствую себя шутом.

Придворная дама бросила на него презрительный взгляд и молча удалилась. Молес вошел в покои, специально приготовленные для зачатия очередного королевского драконьего отпрыска. «Если она страшна, как старый демон, – подумал он, – закрою глаза и представлю Галею, ее нежные руки и мягкие плечи. Пусть в этом мало воинской доблести, но это в любом случае должно быть легче и приятней, чем вспороть пузо сангъяку и искупаться в его кишках. Да и, в конце концов, она не только дракон, но и в первую очередь женщина. Хватит робеть – соберись!». Но все эти спутанные мысли покинули его, когда он увидел эту девушку, стоящую возле постели в похожем на ночную сорочку легком платье из шелка подобного тому, из которого сшили натянутые на него штаны и рубашку. Кроме кровати здесь ничего не было, только свисающие с потолка до самого пола бесчисленные прозрачные ткани: белые, голубые, розовые, кремовые – их цвета сливались, они мешали четко разглядеть точенную женскую фигуру и рассеивали свет больших окон. Хиастолина обернулась и безразлично наблюдала, как незнакомый ей мужчина, лицо которого было размыто заклинанием, двигался в ее сторону, путаясь в лабиринте ритуальных вуалей. Когда между ними оставался лишь один последний кусок прозрачной белой ткани, он остановился. Она не видела его глаз, но точно знала, что он рассматривает ее.

– Я…, – наконец решился нарушить молчание Молес, но Хиастолина резко перебила его:

– Ничего не говори! – приказал наследная принцесса. – Мне не нужно ничего о тебе знать. Держи себя в рамках. Выполни свою роль и получишь свою награду. Человек.

До этих слов он и правда завороженно смотрел на нее не в силах оторвать взгляд. Но теперь все, чем Молес был очарован мгновение назад: вся утонченность и изящество плавных линий, осиная талия и гордо расправленные плечи, длинные ресницы, ровные нос, острые подбородок, очерченные губы, черные брови, светло-пепельные прямые волосы, опускающиеся вниз до самого изгиба бедер, фигура, словно образ прекраснейшей девы, изображенный гениальным художником, куда там деревенской красавице Галеи – все разбилось об холодный высокомерный тон. Он раздраженно одернул разделявшую их вуаль и вторгся в ее пространство. Хиастолина не отшатнулась, не сделала испуганного шага назад. Пусть мужчина был на почти на две головы выше нее, пусть больше в пять раз – она была принцессой огненных драконов и могла испепелить его на месте одним движением руки. Это ему стоило ее бояться. И тем не менее Хиастолина вдруг ощутила странный иррациональный страх, будто она сейчас абсолютно беззащитна перед ним.

– Чего ждешь? Приступай! – она попыталась перебороть растущий внутри трепет презрительным тоном и взглядом, способным поставить на место кого угодно. – Не трать мое время.

Не говоря ни слова, Молес стянул с себя рубашку, которая явно задумывалась свободной, но еле налезла на его накачанные тяжелым оружием руки и даже треснула в нескольких местах. Хиастолина с трудом выдержала и не отвела вызывающий взгляд. Так или иначе ей было не по себе, ведь этот большой незнакомый мужчина должен был сейчас овладеть ее телом. Сердце драконьей принцессы заколотилось, по бедрам через лоно вверх начал подниматься жар, какого она раньше не ощущала, даже несмотря на то, что пламя было ее стихией. Широкая мускулистая мужская грудь помимо воли притягивала ее взгляд.

– Раздевайся, – сказал Молес, и ее глаза на мгновение вспыхнули ярким светом, что было бы невозможно будь она обычным человеком.

– Как ты смеешь?! – попыталась осадить его Хиастолина, теряя самообладание.

– Раздевайся, – снова повторил он. – И ложись. Мне некогда с тобой возиться – у меня полно дел.

В его памяти всплыла просьба строгой дамы не провоцировать ее, но Молес ничего не мог с собой поделать, больше всего на свете его выводило из себя чье-то высокомерие. Чем это драконье племя, поселившееся в дорогих замках, восседающее на груде золота, считающее себя правителями всего вокруг, лучше жителей его скромной деревеньки? Непомерная сила не дает им права смотреть с высока на других. Заносчивость избалованной принцессы не вызывала в нем никаких теплых чувств. В его душе возникло непреодолимое желание хорошенько встряхнуть ее. Поставить на место.

– Какое право ты имеешь со мной так разговаривать? – Хиастолина почувствовала, что готова вот-вот разорвать его на куски, несмотря ни на какие последствия. – Ты хоть понимаешь, кто перед тобой?

– Да мне, собственно, все равно, – Молес сбросил с себя мягкую обувь, предусмотренную специально для королевских покоев, и начал снимать штаны. – Давай закончим с этим побыстрее. Чего ты ждешь? Или меня испугалась?

С трудом сдержав очередной приступ накатившего на нее горячей волной гнева, Хиастолина следуя его примеру сняла с себя платье, под которым не было ничего кроме ее прекрасного обнаженного тела, и отбросила прочь. Осталось лечь. Сжимая исшитые золотом покрывала, словно в поисках опоры, гордая наследница драконьего престола, лишившаяся одежды и переступившая через собственную гордость ради поддержания рода и его власти, опустилась на расстеленную для нее и этого ничтожного смертного постель и, откинувшись на мягкие подушки, изможденно закрыла глаза. Наблюдавший за ней воин из другого мира тяжело вздохнул. У него не было никаких личных счетов к этой гордой девушке, одаренной бессмертием и безграничной силой. На вид она была моложе его, на деле же не исключено, что ее появление на свет произошло еще до зарождения его родного мира. И тем не менее она лежала перед ним такая хрупкая и беззащитная. «Очередной обман! – одернул себя Молес. – Это не девушка – это демон во плоти! Смотришь на меня свысока, но что ты скажешь теперь?». Он положил свою широкую ладонь на ее лодыжку и повел ей вверх по бархатной коже до коленки и выше. Когда его рука заскользила по ее бедру, Молес резко развел ее ноги в разные стороны и, взобравшись на постель, оказался между них, нависая над оцепеневшей драконьей принцессой. Хиастолина ощутила близость его дыхания и открыла глаза. И пускай лицо перед ней было скрыто непроницаемой пеленой наложенного заклинания – она знала, что перед ней самый настоящий живой человек и самообман не поможет ей уйти от реальности.