Шрифт:
Дворецкий встретил ее в конце коридора и проводил к выходу.
Покидала Лорейн мрачное и фешенебельное логово черного мага еще задумчивее, чем входила в него...
Глава 2. На службе зла
«Всё относительно» (Люди)
Гравий сухо шелестел под неторопливыми шагами. Навстречу недвусмысленно распахнулись ворота. Да ей невероятно повезло, что Морион выставил ее за порог, как посчитала бы Диана. Тогда почему же Лорейн захлебывалась от досаднейшего разочарования, на ходу застегивая пальто непослушными пальцами?
Бесы знают, чего другого она ожидала, но...
— Вот тебе и неприличный злодей, — поделилась досадой с розами Лорейн.
Дойти до ворот она не успела. Оставалось буквально пару шагов сделать, когда воздух пришел в магическое движение, и шагнула Лорейн не к сомкнутым створкам, а... к черным ступеням Морион-Мэнора. Снова!
— Это еще что за шутки?!
Неужели Даррен Морион, человек, как она успела посчитать, лишенный чувства юмора, решил подшутить в отместку? Она подняла голову, пытаясь найти то окно, которое выходило на внешний двор, но запуталась уже на втором. Поэтому развернулась, чтобы гордо уйти. Второй раз.
— Леди Фрей, — раздался за спиной замогильный голос дворецкого, и Лорейн вздрогнула. Он как ни в чем не бывало стоял в распахнутых дверях. — Лорд Морион просит вас подняться.
— Боги! Чем вы смазываете петли? — непроизвольно вырвалось у нее, когда удалось вновь обрести голос.
Дворецкий имел еще менее выразительную мимику, чем хозяин, и не изменился в лице. Лорейн уже решила, что он сделал вид, что не заметил ее бестактности, но поспешила.
— Полагаю, маслом, леди. Но стоит уточнить у прислуги, — безэмоционально проскрипел он.
— Не стоит, — ворчливо возразила Лорейн, уже зная, что ее каламбура не оценят.
Со времени ее последнего визита, то есть минут за десять, в кабинете кое-что изменилось. Даррен Морион перестал изображать памятник самому себе и сидел теперь за столом. Перед ним белело ее тоненькое резюме.
— Вы забыли, — поднял он с черного сукна листы.
— Оставила. Подумать.
Лорейн подошла к нему и взяла за край резюме. Но он не выпустил бумагу из пальцев, задумчиво рассматривая свою гостью. На сей раз званую.
— Некромант-теоретик. Так вообще бывает?
— Бывает, — с достоинством ответила Лорейн, тактично дергая резюме.
— И вы знаете язык суори и древний диалект.
— И ругаюсь на пяти языках, — предупредила Лорейн, так и не преуспев в перетягивании бумаги. — Отдайте же!
— И вы дочь лорда Амадея Фрея, — спокойно продолжил перечислять то ли ее достоинства, то ли недостатки, Морион. — Светлого.
— Имею удовольствие быть. Но этого в резюме не было.
Она дернула листы посильнее, и документы не выдержали экзекуции. Со звуком рвущейся бумаги каждому досталась половина ее сочинения. Лорейн со вздохом посмотрела на огрызок с именем в своих руках, Морион равнодушно положил свой кусок на стол.
— Сядьте! — вдруг холодно и повелительно приказал он, и Лорейн машинально подчинилась, присаживаясь на краешек стула, стоявшего на углу стола. — Встаньте!
На этот раз она не встала, она гневно вскочила, пылая возмущением.
— Да что вы себе позволяете?! В конце концов, я леди, а не цирковая нежить!
Морион... улыбнулся. Даже не злодейски. Это было настолько неожиданно, что Лорейн опешила и замолчала. Под ложечкой как-то неуместно сладко заныло, как когда тебе улыбается привлекательный мужчина. А самый жуткий маг Талвеллы (а может, сразу всего Аркхента), не заметив произведенного эффекта, взял со стола агатовую ручку и задумчиво постучал по столешнице.
— То есть, вы достаточно исполнительны, но и собственное мнение о приказах умеете составить. Добавьте к резюме.
Лорейн сверкнула глазами. Очень захотелось по-детски топнуть ножкой.
— Вы позвали меня обратно отдать это? — она махнула половинками резюме. — Тогда что за странный допрос?
— Ну вы же хотели... собеседование?
Она подозрительно прищурилась.
— Не желаете ли чаю, леди Лорейн? — внезапно поразил гостеприимностью Морион и потянулся к крохотному колокольчику, призывающему прислугу. Колокольчик не издал ни звука, видимо, только слуги слышали зов. — И сядьте.
Лорейн недовольно покосилась на стул и не сдвинулась с места. Настала ее очередь вспомнить про гордость, презреть дурацкие шутки и смотреть на мага ядовитой змеей, то есть, с достоинством, как и следует благородной магессе. Ее осанку сейчас оценила бы даже мама. И, видимо, настала очередь Мориона веселиться, потому что он с темной иронией наблюдал за ее попытками произвести первое впечатление со второго раза. Что бы он там ни подумал о ней, к благородству это не имело никакого отношения.