Он не знал, умерла она или только потеряла сознание. Да его это и не особенно заботило. Борясь с тошнотой, он произнес сквозь стиснутые зубы:

– Салли, дай мне ружье Гаса и встань от них подальше. А вы, остальные, бросьте оружие и свои старые кости на пол. Нам предстоит тихо и спокойно дожидаться, пока прибудут наши ребята.

Тельма Неттро проскрипела со своего кресла:

– Мистер Квинлан, вы ее убили?

– Понятия не имею! – Боль в паху все не отпускала.

– Марта была мне как родная дочь – помните, я вам как-то говорила?

Тельма подняла с колен пистолет и выстрелила. В следующее мгновение входная дверь с шумом распахнулась. Салли, которая бросилась к Квинлану, услышала мужской голос:

– Всем оставаться на своих местах! ФБР!

– Мистер Квинлан, вы меня слышите?

– Слышу, – очень отчетливо выговорил он.

Слышу, но не желаю слушать. Я ранен и хочу страдать в одиночестве. Командир нашего отряда бойскаутов давным-давно объяснил мне, что мужчина не должен скулить или стонать, если только он не в одиночестве.

– Вы настоящий боец, мистер Квинлан. Давайте-ка, я помогу вам. Очень сильно болит?

– Если оценивать по десятибалльной шкале – тянет на тринадцать баллов. Уходите. Дайте мне спокойно постонать.

Медсестра улыбнулась Салли:

– Он всегда такой?

– Не знаю. Мне еще не приходилось бывать с ним, когда он ранен.

– Будем надеяться, и не придется.

– Этому больше не бывать! Если Джеймс еще хоть раз позволит себя подстрелить, я его убью.

Медсестра ввела морфий в одну из многочисленных капельниц, висевших над Квинланом.

– Ну вот, – сказала она, слегка растирая его руку повыше локтя. – Теперь вам осталось потерпеть еще совсем недолго, и боль скоро пройдет. Как только вы придете в себя, сможете сами снимать боль по мере необходимости этим лекарством. А вот и доктор Виггс.

Хирург оказался высоким, тощим, как жердь, мужчиной с самыми красивыми черными глазами, какие только Квинлану доводилось видеть.

– Я в Портленде?

– Да, в клинике Орегонского научно-медицинского центра. Меня зовут доктор Виггс. Это я вынул из вашей груди пулю. Вы хорошо идете на поправку, мистер Квинлан. Наслышан, что вы очень храбрый мужчина. Приятно спасти храбреца.

– Скоро мне придется стать еще храбрее, – пробормотал Квинлан. Его речь постепенно теряла четкость – сказывалось действие морфия. Сейчас он чувствовал себя просто прекрасно. Фактически если бы он не был привязан к кровати всеми этими многочисленными шлангами, зажимами и иголками, то с радостью пустился бы в пляс, а может быть, даже сыграл на саксофоне. Хотелось позвонить мисс Лилли, возможно, даже перекинуться шуткой с Марвином-Вышибалой. Квинлан понимал, что слегка съехал с катушек. Не забыть бы попросить Фазза-Буфетчика запастись приличным белым вином специально для Салли.

– Это еще почему, мистер Квинлан? – спросила медсестра.

– Что «почему»?

– Почему вам придется стать еще более храбрым?

– Я собираюсь жениться на Салли, – сообщил он, и в его слабеющем голосе прозвучало столько гордости и счастья, сколько их вообще может звучать в голосе мужчины. Потом он повернулся к Салли и одарил ее глупейшей улыбкой. – Медовый месяц мы проведем в моем бунгало в Делаваре, на озере Луис-Линн. Это восхитительное место. Там такой воздух, что все чувства обостряются и... – тут Джеймс отключился.

– Очень хорошо, – удовлетворенно отметил доктор Виггс. – Ему нужно побольше спать. Не тревожьтесь, мисс Брэйнерд, с ним все будет хорошо. Должен признаться, во время операции я немного за него волновался, но Джеймс молод, силен, и у него редкостная воля к жизни. А сейчас позвольте мне осмотреть больного. Почему бы вам не выйти из палаты? В комнате для посетителей сидят мистер Шредцер и мисс Харпер. Ах да, там еще Марвин Брэммер и некий господин с портативным компьютером на коленях.

– Брэммер – это начальник Джеймса. Он помощник заместителя директора ФБР. А мужчина с компьютером...

– Очень сексапильный, кстати, – вмешалась медсестра.

– Да, это Диллон Сэйвич. Он тоже из ФБР.

– У мистера Брэммера хотя бы заметен живой огонек в глазах, что же касается этого компьютерщика, то какой бы он ни был потрясающий мужчина, я не уверен, сознает ли он вообще, где находится. Я слышал, как он как-то раз воскликнул:

«Эврика!» – ни к кому конкретно не обращаясь, но больше – ни слова.

Выйдите, пожалуйста, из палаты, мисс Брэйнерд, и оставьте меня наедине с пациентом.