В половине седьмого приехал Заруцкий. Федя впустил его, а я встречала у двери, волнением и нетерпением.

Федя улыбался направляясь с пакетами к Соне. Заруцкий успел ко мне только потянуться для поцелуя, как из кухни послышался голос сестры:

— Это что такое? Я торт не заказывала!

Заруцкий коварно улыбнулся. А вот и сама злыдня показалась, заставляя напрячься.

— Ну, а где же цветы? Про взятку значит не забыл, а про цветы для любимой забыл.

— Исправлюсь, — ответил Заруцкий и чмокнул меня в губы.

Чувствовала себя будто не у себя дома, вот совсем не в своей тарелке. Больше всего страшилась скандала, хорошо бы без драки.

Раскладывая по тарелкам салаты и закуски, пытаюсь тихонько поговорить с сестрой, упрямо не идёт на контакт, притворившись глухой. А вот мужчины быстро нашли общий язык, о чём-то оживлённо разговаривали. Кажется о машинах.

За стол сели мирно. По парам, друг напротив друга. Сонька напротив Заруцкого, я напротив Феди. Кидает на гостя хмурые взгляды и пока не злорадствует больше, но как только я вышла за салфетками, которые всегда будто по закону подлости забывают. Вроде же приносила, лично. Началось шипение. Стоило вернуться, а постаралась максимально быстро, наступила тишина. Молча сверлят друг друга гневными взглядами, а Федя нервно отпивает из бокала. И это было только начало.

Не могла избавиться от страха и сидела как на пороховой бочке в ожидании скандала. Кидая на Заруцкого полные страха взгляды. На одном из таких он меня и поймал.

— Дин, ну что за взгляд? — ободряюще улыбается.

— А что у неё за взгляд? Трусит, что я наговорю тебе чего плохого и ты с психом убежишь бросив её. Как всегда впрочем.

— Сонь, пожалуйста, — голос мой слышался жалко, умоляющим.

Оказывается уговаривать помолчать надо было не только сестру.

— Во первых, я старше тебя более чем на десять лет и не давал права разговаривать со мной как с одноклассником. Во вторых, не собираюсь бросать Дину, чего бы ты мне там не наговорила. В третьих, она твоя старшая сестра, прояви хоть чуть-чуть уважения, к ней и её выбору. Да и вообще, если честно, удивлён, такое впечатление, что вас воспитывали разные люди.

Ох, Сонька сейчас взорвётся!

— Знаешь что? — от неё исходили ощутимые волны ярости. — Ты в моём доме, и я буду с тобой разговаривать как захочу и не тебе мне морали читать. Про уважение к моей сестре и так далее. А про моё воспитание вообще не советую рот раскрывать, тебя не за что принимать в моём доме, как дорогово гостя.

— Я здесь не за тем чтобы препираться с малолеткой.

— А для чего же?

— Соня пожалуйста, — пытаюсь одёрнуть, она откровенно хамит.

— Сонь это некрасиво, — и Федя пытается остановитть.

— А что красиво?! Изводить мою сестру?! Изменять ей и получать прощение одним жалким прости?! Это красиво?! Мне не больно слушать, как она плачет?! Для меня нормально пугаться её истерик?! Красивое зрелище пустые глаза сестры! И что я его ненавижу за это некрасиво?! — кричала на весь дом, вскочив со стула. — Почему мне должно быть пофигу на то, что ей больно. Ты знал? Ты видел? Как она плакала, когда ты её бросил. О каком уважении к выбору сестры ты мне заливаешь? Я плакала вместе с ней каждый день. Из-за тебя! — ткнула в Заруцкого пальцем.

Не сразу осознала, а по щекам бегут слёзы, стыда, горечи, жалости к себе и сестре. Из-за меня она страдала вместе со мной, каждый раз я всё изливаю на неё и можно понять, не выдержала. Это я виновата.

Федя обнял Соню пытаясь увести из комнаты, но она вырвалась и прожигая глазами Заруцкого дрожащими руками отпила вина. Такие как моя младшая сестра не бегут с поля боя, стоят до конца.

Пауза затянулась, я не могла видеть их взглядов, опустив голову сдерживала слёзы. Не могла смотреть на сестру, которая страдает вместе со мной, на Федю, которому не ловко быть в этой личной трагедии и страшно от того, что Заруцкий знает всё, понимает каково мне без него.

Он заговорил первым, нарушая гнетущую тишину.

— Исправить уже ничего нельзя. Дину в близжайшее время заберу к себе. Нам больше не будет нужды пересекаться.

Вскинула на него голову, он тут же вытер мне щёки пальцами.

— Куда это ты её заберёшь?! Никуда не заберёшь! — Показалось Сонька испугалась.

— Это ей решать, — отрезает Заруцкий.

— Да что она может решать?! Ни черта никуда не пущу! Ясно же, что она сделает как ты скажешь.

— Очень сомневаюсь, что Дина сделает как я скажу, ты недооцениваешь сестру. Ей салат не тот закажи и она швыряется посудой по ресторану. Что за бред! — взорвался Заруцкий, повышая голос.

— Подождите, подождите! Давайте не будем на повышеных тонах, — пытался затормозить их Федя, вклиниваясь в перепалку.

И тут взорвалась я.

— Не швыряюсь я на весь ресторан посудой! Ну было один раз, бокал разбила. — Заруцкий приподнял бровь. — Просто бесит, когда моё мнение не в счёт. И вот сейчас вам обоим плевать и на меня и на моё мнение. И на Федю! Он то вообще при чём в этом разборе полетов.

— Дин успокойся, — обнял.

— Мне не плевать! А вот ему да. Заберёт он её. Ха, ха, — имитирует смех и растягивает фальшивую улыбку.