Лорел и бровью не повела и повернулась к Дрю, который и усадил ее за стол.

— Глазго, можете подавать, — звонко распорядилась она.

— Глазго? — Байрони посмотрела на высокого черного человека в ливрее, в черных шерстяных брюках и желтой рубашке, с потрепанным седым париком на голове.

— Да, миссис, — повиновался он и хлопнул в ладоши.

Двое других негров — еще мальчики, как поняла Байрони, — торжественно вошли в столовую, каждый с серебряным подносом в руках. На них были одинаковые черные штаны, оканчивавшиеся гораздо выше щиколоток, но не было ни рубашек, ни шерстяных жилетов. Байрони почти чувствовала, как зудело их тело.

— Обычная пища на Юге, — заметил Брент, зачерпывая кукурузу со сливками из миски в руках одного из мальчиков. — Цыпленок, горох, кукуруза и хлеб здешней собственной выпечки, тоже кукурузный.

— Восхитительно, — довольно неискренне проговорила Байрони. Все выглядело жирным и тяжелым для желудка. Как только Лорел ухитрялась оставаться такой стройной? — Вы говорили о своей работе, — обратилась Байрони к Дою.

— Да, — сказал тот, — и мне очень хотелось бы написать ваш портрет, разумеется, если не будет возражать мой брат.

— Вам нужно подобрать более подходящую прическу, как мне кажется, — заметила Лорел покровительственным тоном.

— Это моя вина, — мягко проговорил Брент.

Его слова повисли в воздухе, и Байрони выпалила:

— Он не выпускал меня из ванны!

Дрю очень аккуратно положил вилку рядом со своей тарелкой, закинул назад голову и от души рассмеялся.

Байрони смущенно опустила голову, щеки ее порозовели. Она слышала, как Брент тоже усмехнулся.

Нет, он не просто не выпускал ее, а присоединился к ней, вылив на пол спальни целые потоки воды. Она почувствовала, как ей стало теплее при воспоминании о том, как она лежала на груди мужа, как его руки зарылись в ее мокрые волосы, а губы ласкали шею.

— Если ты русалка, — дразнил он, — придется оставить в покое твои великолепные ножки и заняться очаровательным хвостом.

— Ты несносен! — Байрони со смехом увернулась от Б рента.

— Если я несносен, то каковы же вы сами, мадам? Известно ли вам, какие мысли кружат мою слабую мужскую голову, когда вы проделываете всякие штучки?

— Мысли? В твоей голове, Брент!

— Правильно, — проговорил он, ласково прижимая Байрони к себе. Он застонал, а Байрони уткнулась носом ему в щеку.

Она внезапно вернулась от приятных воспоминаний к действительности, услышав язвительный голос Лорел.

— Дрю, Брент, хватит вам! — Господи, как бы ей хотелось вырвать с корнем мокрые волосы Байрони! — Довольно, я не хочу, чтобы рабы слышали подобные разговоры.

— Я полагаю, все со временем изменится, — сказал Брент, растягивая слова. Байрони пристально посмотрела на мужа. Его мелодичный голос стал елейным. — Не беспокойтесь, Лорел, о портрете Байрони.

Когда Дрю будет его писать, я прослежу за тем, чтобы она выглядела наилучшим образом.

У Байрони вдруг мелькнула нелепая мысль, что Брент занимался с нею любовью только для того, чтобы насолить Лорел. Горошек у нее во рту показался ей твердым как камень и холодным. Нет, решила Байрони, это смешно. В ушах еще звучали его стоны, тело чувствовало крепкие руки.

— У меня еще не созрел замысел, — заметил Дрю. — Возможно, это будет новая Венера, выходящая из пены.

— Надо показать мой портрет, — проворковала Лорел. — Он висит в гостиной. Наши гости считают его одной из лучших работ Дрю. Вы давно поженились?

— Три месяца, — машинально ответила Байрони. — Наше путешествие было очень долгим.

— А как вы встретились? — продолжала допрашивать та. «Три месяца, — думала она, — вообще-то не срок. Скоро эта девчонка станет нагонять скуку на Брента».

Байрони перевела взгляд на мужа. Ее смущение не ускользнуло от Лорел.

— Это было в Сан-Диего, — непринужденно продолжил Брент, потягивая вино.

— Где это? Никогда не слышала такого названия.

— На юге Калифорнии. О Калифорнии вы, надеюсь, слышали?

— От вас можно многое узнать, Брент. Спасибо.

Как интересно… А я думала, вы были одной из.., женщин в салуне Брента.

«Острые коготочки», — отметила Байрони.

— О нет, — широко улыбаясь, возразил Брент, — слава Богу, у моей жены нет ни опыта, ни данных для того, чтобы быть девушкой из салуна.

«Да, — подумала Байрони, — вероятно, действительно нет». Она почувствовала на себе взгляд Брента и посмотрела на него. Красивые синие глаза сияли весельем.

— Но, говорят, в Сан-Франциско очень мало леди, разве не так? — продолжала давить Лорел.