Бабушка взяла мою руку.

— Я не виню тебя, золотце. То, через что заставили пройти тебя и твоего брата твои родители… Я знаю, что мы не должны говорить плохо о мертвых, но рада, что они умерли.

— Я тоже, — хрипло признался я.

Она сжала мою руку.

— Мне жаль, что мы не смогли помочь вам с Беном.

— О чем вы? — удивленно спросил я.

— Как только мы узнали о том, что у вас с Беном появились необъяснимые синяки, — взгляд бабушки на несколько секунд переместился на Брайс, а затем снова на меня, — мы пошли к шерифу и потребовали, чтобы он провел расследование. Но он отказался.

Я горько усмехнулся.

— Они с моим отцом были собутыльниками. Он сидел в нашей гребаной гостиной каждую пятницу вечером и напивался с моим ублюдком-стариком.

Я скривился.

— Извините за резкие слова, Бабушка.

Она погладила меня по щеке.

— Ничего страшного, золотце. Я только попрошу тебя положить в банку ругательств доллар, а не два, поскольку ты гость.

Это меня рассмешило, и Бабушка усмехнулась, откинувшись в кресле.

— Я серьезно, Гриффин.

Я достал бумажник и положил на стол две однодолларовые купюры.

— Я честно плачу свои долги, Бабушка.

Брайс засмеялась, а я уставился на нее через стол. Ее волосы все еще были заплетены в косу, но она переоделась в красивое зеленое платье, которое облегало ее грудь и струилось по бедрам. Она была так чертовски красива, что у меня заныло в груди, словно я герой какого-то пошлого романтического фильма.

Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не потереться членом о ее идеальную попку, когда я помогал ей открыть вино. Подойти к ней так близко, когда рядом находились ее бабушка и дедушка, конечно, дурацкое решение — у меня сразу заныло в животе, — но я не смог удержаться. Брайс выглядела и пахла так чертовски восхитительно, а после сегодняшнего дня единственными моментами, когда я смогу увидеть ее, будут редкие фотографии, которые она выложит в социальные сети.

— Ну что. Кто готов к десерту? — спросил Питер.

Я посмотрел в его сторону, когда Брайс застонала, а Бабушка начала смеяться.

Держа в руках огромную миску хлопьев «Лаки Чармс», Питер ухмылялся как маньяк.

— Гриффин? Готов к десерту?

— Я сяду в тюрьму за то, что убила своего дедушку, — пробурчала Брайс.

Я залился смехом, когда Питер подмигнул Брайс.

— Да ладно, Птичка, это же смешно.

— Не смешно, — проворчала Брайс.

— Смешно, — согласился я.

— Видишь? — Питер повел плечом в мою сторону. — Гриффин думает, что это смешно, и это на него тебя стошнило.

— Дедушка, я порежу все твои бейсбольные карточки. Клянусь богом, — пообещала Брайс. — Я отомщу.

Питер только усмехнулся.

— Меньшего я и не ожидал, Птичка.

Брайс

— Я так рада была снова увидеть тебя, Гриффин. — Бабушка крепко обняла Гриффина.

К моему удивлению, он ответил на ее объятия без малейшего намека на смущение или дискомфорт. Бабушка угадала. Гриффин любил прикосновения.

«Ты должна привести его домой и хорошенько потрогать».

Дедушка крепко обнял меня, потом я обняла бабушку, а Гриффин пожал дедушке руку и еще раз поблагодарил за ужин.

Бабушка поцеловала в щеку и прошептала мне на ухо:

— Пригласи Гриффина к себе на вечер, Птичка. Порази его своими сексуальными штучками.

Я отступила назад и одарила ее укоризненной улыбкой.

— Спокойной ночи, бабуля. Спасибо за ужин. Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, солнышко. — Бабушка обняла дедушку за талию, и они остались стоять на крыльце.

— Гриффин, поезжай завтра осторожно. Напиши Брайс, когда приедешь в Хейвенпорт, чтобы мы знали, что ты добрался до дома в целости и сохранности.

Гриффин взглянул на меня, когда мы спускались по ступенькам крыльца, и я просто пожала плечами. Он повернулся и помахал бабушке рукой.

— Конечно, хорошо. Спасибо еще раз.

— Не за что! — Бабушка помахала в последний раз, проводила дедушку в дом и закрыла входную дверь.

Я последовала за Гриффином к своей машине, припаркованной на подъездной дорожке. Его грузовик стоял рядом с моим, и он не стал отпирать дверь, а лишь прислонился к нему. Я изучала его широкую грудь в тусклом свете уличного фонаря. Боже, как я хотела Гриффина.

— У тебя замечательные бабушка и дедушка, — улыбнулся Гриффин.

— Да. — Я возилась с ремешком сумочки, прежде чем положить ее на капот машины.

— Тебе и правда нравится проводить с ними время, — заметил Гриффин.

— Да. Они воспитывали меня с семи лет, и я считаю их своими родителями. Это два моих самых близких человека. Мне нравится общение с ними.

Гриффин недоверчиво фыркнул.

— Для меня мысль о том, чтобы проводить время с родителями, абсолютно чужда.

— Мне жаль, что ты не получил такой любви от своих родителей, — с сожалением проговорила я.