– Какой?

– Перестань думать, что всякие ужасы случаются только с другими людьми. С хорошими девочками они тоже иногда происходят.

– Я это знаю.

– Ты этого не знаешь. Ты об этом слышала. Поэтому всё ещё ведёшь себя так, как будто всё, что с тобой происходит, не всерьёз. Как будто тебя есть кому спасти и защитить, как будто всё непременно обойдётся. Но нет. Вы с братом попали в очень скверную историю. И если ты не будешь очень-очень осторожна, закончится она тоже крайне плохо.

– Но мы ничего такого не делали!

– Это могло бы стать отличной эпитафией для тысяч и тысяч безымянных могил, – мрачно сказал бородатый и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

***

Дождь прекратился, колонна то ехала по шоссе, то сворачивала к очередной точке перехода. Мир моргал, менялся. Иногда один раз, иногда несколько. Потом снова ехали.

Проснулся Лёшка. Пришлось объяснять ему про реперные переходы – ещё один способ переходить из среза в срез, имеющий как свои достоинства, так и свои недостатки.

– Он позволяет «срезать углы», – пыталась проводить аналогии Василиса. – Представь, что Мультиверсум – это ткань. Тогда табор дяди Малки идёт как шов на штанах – по прямой, но как бы стежками. То по лицевой стороне Мультиверсума, срезам, то по изнаночной – Дороге. А реперные переходы – это как, ну, не знаю…

– Как складка, – неожиданно повернулся к ним бородатый. – Вот, смотри…

Он взял с сиденья Лёшкину джинсовую курточку и расправил рукав.

– Вот шов, да? Видишь – нитка ныряет туда-сюда. В нашей аналогии каждый лицевой стежок идёт по новому миру, а каждый изнаночный – по Дороге. А теперь мы делаем так… – бородатый сложил рукав пополам. – Теперь, если проткнуть ткань иглой, то мы окажемся сразу здесь, и нам не надо будет делать все эти стежки!

– А почему тогда все так не делают? – спросил Лёшка. – Это же гораздо быстрее!

– Потому что Мультиверсум устроен гораздо сложнее куртки. Его не проткнёшь вот так запросто, как ткань иглой. Цыгане и другие люди Дороги идут по швам, которые сделаны в незапамятные времена неизвестно кем. Пользуются готовыми проколами, благо вдоль шва, то есть собственно Дороги, их множество. А реперные точки – как вот эти заклёпки на твоей куртке. Они соединяют разные слои ткани, но их мало, и они очень прочные. Не каждый сможет пройти через реперный переход. Так понятно?

– Да, наверное. Хотя и не совсем…

– Про «совсем» тут и речи быть не может, – сказал бородатый. – В точности устройства Мультиверсума не знает никто. Просто некоторые научились им пользоваться. Кто-то Дорогой, кто-то – реперной сетью, кто-то – кросс-локусами.

– А это что?

– А это как если бы твою куртку погрызла моль, и в ней образовалось много маленьких дырочек. Пролезть можно только из одной в другую, но некоторым и того хватает.

– Я знаю! Контрабандисты, да?

– Твой брат тоже много знает, – сообщил бородатый Василисе нейтральным тоном, но она сразу напряглась и Лёшку одёрнула.

***

Дальше ехали молча. В каком-то из срезов колонну догнал странный летательный аппарат – с двумя горизонтальными пропеллерами на выносных консолях, длинным узким хвостом и стеклянным шаром кабины впереди. Он завис над едущим броневиком, уравнял скорости и аккуратно опустился на его крышу, где и остался. Так и поехал дальше, как оса-наездник. Лесной мир сменился прибрежной дорогой, затем дождливой лесостепью, а потом оранжевой глинистой пустыней. Здесь сделали привал – остановились у колодца, старого, с ведром. Солдаты доставали воротом воду, умывались, заполняли фляги. Многие натягивали поверх формы защитные кирасы и проверяли оружие. Водители осматривали машины. Васька хотела тоже заглянуть под капот, но её невежливо отогнали.

– Попейте, тут будет жарко, – предупредил их бородатый, – но не слишком много, санитарных остановок не предусмотрено.

– Санитарных – это каких? – спросил Лёшка.

– Это чтобы пописать, – объяснила ему Василиса.

– А если мне захочется?

– Будешь терпеть, – строго ответил военный.

– Здесь опасно? – догадалась девочка.

– До следующего репера большой перегон, а туземцы могут быть агрессивны. Всё, бегом в машину!

***

При слове «туземцы» Василиса представила себе дикарей с копьями в юбочках из травы, как в рассказах Буссенара. Но они оказались совсем другими. Когда колонна из четырёх внедорожников и идущего впереди броневика втянулась в проезд между двумя песчаными холмами, вокруг взревели моторы. Летательный аппарат успел оторваться от машины и подняться в воздух – и это его спасло, потому что сбоку вылетел на полном ходу здоровенный капотный грузовик – магистральный тягач без прицепа, на больших не по размеру колёсах с треугольным тараном спереди. Дымя вертикальными выхлопными трубами, он загудел отчаянно громким сигналом и с разгона ударил броневик в борт. Тот пошел юзом, разворачиваясь, заскользил по заметённой песком дороге боком, а грузовик давил и давил. Ревел мощный дизель, завывал сигнал, трубы сифонили струями чёрного дыма. В конце концов, нападающие достигли цели – отжали броневик к краю дороги и опрокинули в кювет, оставив колёсами вверх, а бесполезными теперь пулемётами – вниз.

Увлечённо наблюдая за схваткой тяжёлых машин, Василиса чуть не упустила основное действие – из-за песчаных холмов вылетела целая куча колёсной техники. Мотоциклы на внедорожных колёсах, ободранные машины без дверей и стёкол с наваренными защитными решётками, пикапы с установленными наверху стрелковыми платформами, песчаные багги с пулемётчиками, сидящими прямо верхом на защитных каркасах. В облаках поднятой пыли вся эта орда мчалась наперерез колонне, завывая моторами, истошно сигналя и стреляя из чего попало. В окно возле Василисиной головы звонко щёлкнула пуля, и бронестекло помутнело в месте удара, покрывшись сеточкой мелких трещин.