Его пальцы расплывались перед ней как в тумане, и все же она видела их. Облизнув пересохшие губы, Дукесса прошептала: “Три”, — чуть не задохнувшись от страшного приступа боли, вызванного произнесением этого простого слова.

Чьи-то заботливые руки сменили компресс у нее на лбу. Она снова ощутила успокоительную свежесть и захотела поблагодарить, сказать, что ей стало легче от этого, но побоялась нового приступа боли. Она собрала всю свою силу воли, чтобы просто находиться в сознании.

Дукесса видела руку Марка у своей груди и слышала, как он говорил:

— Ее сердце бьется уже совершенно нормально, Баджи. Не волнуйся, с ней все будет в порядке.

— Знаю, знаю, — слышала она голос Баджи. — У нее сильное сердечко, оно не должно преподнести нам никаких неприятных сюрпризов. Закрой ее получше одеялом. Все, что ей нужно, это тепло и покой. Но она должна находиться в сознании, обязательно в сознании.

Она вдруг поняла, что спасена. Никто не сможет еще раз ударить ее — здесь рядом Марк и Баджи, они охраняют ее. Дукесса услышала голос Спирса, идущего к ее постели:

— Я приготовил мазь по вашему рецепту, Баджи. Надо смазать место ушиба. Милорд, — обратился он к Марку, — вам придется осторожно поддержать ее голову.

— Прекрасно, — сказал Баджи, — мазь должна уменьшить опухоль и снять боль.

Марк осторожно повернул ее голову в подушках. Она даже не осознавала, что кричит от боли, слезы вытекали из ее закрытых глаз и сбегали по щекам. Марк нежно успокаивал ее:

— Придется немного потерпеть, Дукесса. У Спирса легкие пальцы. Возможно, мазь немного и жжет, но скоро тебе станет легче, обязательно легче. Если этого не произойдет, можешь поставить Баджи такой же синяк, как у тебя, пусть и у него поболит голова.

Наконец Спирс смазал ее висок, и тут же она ощутила приступ тошноты, выворачивающий ее внутренности и отдававшийся рвущей тяжестью в голове. Она конвульсивно сглатывала, растерянно глядя по сторонам.

— Дыши глубже, Дукесса. Все в порядке. Боль скоро уйдет. Делай то, что я говорю, дыши глубже.

И все же она почувствовала себя легче, лишь когда ей дали опий. Но Марк по-прежнему не разрешал ей говорить.

— Теперь ты должна поспать, Дукесса, — убеждал он.

— Не оставляй меня, — внезапно прошептала она. От удивления он даже замолчал, и во время этой напряженной паузы она со страхом ожидала, как он ей объявит сейчас, что не может остаться.

— Разумеется, я останусь с тобой, разве может быть иначе? Успокойся, я ни за что не покину тебя, обещаю.

Невыносимо страдая, она закрыла глаза…

Тошнота, правда, отступила, но оставался невыносимый шум в левом виске. Марка не было рядом. Паника и страх мгновенно охватили ее, заставив вскрикнуть.

— Я здесь, — сказал он, и она увидела его идущим к ее постели.

— Ты обещал не оставлять меня.

— Успокойся, я лишь отходил к камину. Как ты себя чувствуешь?

— Как бочонок с элем, выброшенный из вагона на булыжную мостовую и давший маленькую течь. Эль без конца шипит и пенится.

— Со мной тоже было однажды такое, — успокаивающе, с улыбкой, заметил он, касаясь губами ее губ. Тепло его поцелуя дало ей силы, возвращало к жизни. — Здесь есть настой из трав для тебя. Баджи сказал, что ты непременно захочешь пить. — Он помог ей сделать глоток и спросил:

— Может быть, ты голодна?

— Нет, — сказала она. — Чай очень приятный, его мне вполне достаточно.

— Ты обещаешь мне поправиться?

— Да, трещина в бочонке стала меньше, и эль уже не так шипит.

— Прекрасно, — нежно сказал он. Внезапно в его голосе послышались настойчивые нотки. — Какого черта тебе понадобилось в библиотеке в четыре часа утра?

Она хотела рассмеяться, но вышло лишь жалкое подобие улыбки.

— Мне не давало покоя сокровище Уиндемов, я хотела подобрать ключ к нему и нашла его, Марк. В нашей библиотеке есть та же книга, что и у мистера Боргеса.

Он нахмурился.

— Если тебе пришла в голову мысль охотиться за сокровищами, то могла бы разбудить и меня. Никогда не предпринимай ничего в одиночку. Должен заметить, что мы не нашли рядом с тобой никакой книги.

— Наверняка ее забрал тот, кто ударил меня.

— Возможно, никакой книги и не было, Дукесса. Ты просто много думала о ней, а потом случайно ударилась головой о край полки и упала. Теперь в твоем сознании все перепуталось.

— Не надо, Марк. Я уверена, что кто-то ударил меня. — По его глазам и лицу она видела, что он и сам подозревал это, но боялся верить. Слишком тяжело сознавать, что в доме есть человек, способный на такое. Она бы и сама предпочла не верить в это.

— Проклятое сокровище, — сказал Марк, взъерошивая свои волосы. — Где ты обнаружила эту книгу?

— Среди многих других, на нижней полке. Она была вся в пыли. Не похоже, чтобы кто-то недавно доставал и читал ее.

— Но неужели ты провела в библиотеке всю ночь? — спросил внезапно он. — Я приходил в твою спальню и не нашел тебя там.