Тетя Гвент горестно покачала головой. Боль и гнев слышались в ее голосе, когда она заговорила:

— Твоему папе ужасно не повезло с лошадью. Проклятый жеребец убил его.

— На этом “проклятом” он ездил восемь лет, тетя, — сказала Фанни, и губы у нее вдруг задрожали. — Отец так любил эту лошадь! Попадая под дождь, он беспокоился больше о ней, чем о себе. По-моему, отец переживал за нее больше, чем за нас с Антонией, по крайней мере у меня создавалось иногда такое впечатление.

Гвент знала, каким отличным наездником был Джеймс. Да, он любил рисковать, но Бог хранил его до этого ужасного случая.

Поссорившись со своим старинным приятелем, он вдруг понесся вскачь верхом. Приятель хотел остановить его и погнался за ним. Джеймс хотел крикнуть, чтобы тот отстал от него, и обернулся в седле. В этот момент он на лету ударился о низко склонившуюся толстую ветвь дуба. Его вышибло из седла, и… Смерть наступила мгновенно.

В то время, когда произошло это ужасное событие, Марк, которому было двадцать три года, находился вместе со своим батальоном в Пиренеях, куда и пришло сообщение о случившемся, а также о том, что он теперь становится владельцем Чейза. Восьмой граф Чейз. Гвент удивлялась, как спокойно мог Марк спускаться по парадной лестнице в туфлях своего покойного дяди, как легко шел по роскошным персидским коврам. Порой казалось, что он делает это с безразличием захватчика.

— Не думаю, что Марк выделит приданое для Дукессы, чтобы она могла подцепить мужа, — сказала Фанни, поднимаясь и расправляя юбку. Она взяла себе печенье с изящного серебряного подноса.

Антония фыркнула:

— Ей и не надо никакого приданого, предоставьте ей лишь шанс выбраться в свет. Увидев Дукессу, джентльмены будут наперебой просить ее руки и сердца. Это же героиня романа Рэдклиф, она так же невероятно хороша собой и добра и так же бедна, как церковная мышь. У этой героини уже три поклонника с предложениями руки и сердца.

Гвент перебила свою неуемную племянницу.

— Послушай, Фанни, хватит с тебя и одного печенья. Не развращай нас своим примером. Маджи говорит, что тебе пора распускать вытачки на талии. Вы с Антонией уже в таком возрасте, когда должны избавляться от младенческих припухлостей, а не наоборот. Кроме того, Антония, знай, что твоя мама не одобрила бы чтения романов миссис Рэдклиф.

Нижняя губка у Антонии задрожала, и тетя Гвент, вздохнув, сказала:

— Но раз тебе это кажется таким интересным, может быть, прочтешь вслух какой-нибудь подходящий пассаж для нас с Фанни?

Смарден

Графство Кент, коттедж “Милый Крошка”

Июнь, 1813 года

Марк подскакал на своем поджаром гнедом жеребце Стенли к коттеджу “Милый Крошка” и, спешившись, поставил коня на привязь. Он чувствовал усталость в мышцах и раздражение от случившейся отсрочки, но, кажется, на этот раз он уже окончательно отыскал Дукессу. Марк разрывался между желанием поцеловать землю под ногами и задушить Дукессу, причинившую столько беспокойства всей семье и ему.

Прошло уже почти три месяца с того дня, когда, прибыв в “Бутон Розы”, он узнал о том, что Дукесса отбыла в неизвестном направлении вместе со своим слугой. Она никому не сообщила о своем маршруте. Это выглядело странным и неприличным — восемнадцатилетняя девушка, путешествующая вдвоем с мужчиной, не важно, слуга он или нет, стар или молод.

Марк дал себе слово во что бы то ни стало найти девушку. Для этого пришлось привлечь Спирса, который в соответствии с полученным приказанием выехал в Уинчелзи. Но поиски там не принесли результата, и Спирс отправился в Лондон. Возвратившись в Чейз, Спирс протянул Марку кипу лондонских газет.

— Коттедж “Милый Крошка”, Смарден, Кент. Она жила там со своим слугой уже почти шесть месяцев. Марк успокаивал себя. В конце концов ничего страшного, это не трущоба. Очаровательный домик, весь утопает в свежей июньской зелени. Здесь было по крайней мере с дюжину дубовых деревьев, клены, лиственницы и липы. Аллея, ведущая к дому, была обсажена ухоженным кустарником из жимолости и выложена гранитными плитами. На живописной поляне перед домом росли шикарные розы и далии. Домик был выкрашен в белый цвет, и на этом фоне контрастно выделялись красные рамы окон. Не слишком ли уютное местечко? Как она могла платить за все это? Он в который раз отогнал от себя навязчивую мысль о покровителе. Нет, это не похоже на Дукессу. Она слишком горда и независима.

Марк подошел к фронтальной двери. В окна домика заглядывали пышные шапки роз и гортензий. Все, что он хотел, это найти ее здоровой и счастливой.

Баджи, открывший дверь, в изумлении уставился на молодого человека. Марк, испытывая неуютность положения, медленно проговорил;

— Вы живете здесь, сэр? Вы владелец коттеджа? Дук.., мисс Кокрейн уже уехала отсюда?

— Да, я живу здесь, — сказал Баджи, не отступая ни на дюйм от порога.

Марк ругнулся, и в глазах Баджи зажглась искорка удивления.