Это было первое знакомство с академиком Барсуковым и самые первые яркие впечатления, которые разбудили в моей душе тёплые ответные чувства к этому замечательному человеку.

С того момента, когда в моих руках оказались эти пожелтевшие от времени листки из школьной тетради со странными записями, я поначалу попал в плен своих заблуждений. Я посчитал, что это была чистая случайность, что они попали именно ко мне. Случайность, что умирающий на последней стадии Рака тюремный надзиратель из прошлого передал их уже в настоящем времени врачу скорой помощи, моему однокурснику Володе Обухову. Следующая случайность, что мой друг не оставил их себе и не выбросил, как ненужный хлам, или, более того, не передал их кому-нибудь другому, и они исчезли бы бесследно. Случайность, что мы встретились на Северном Кавказе, общаясь и купаясь в Хадыженских нафталановых ваннах. Еще одна случайность, что он передал эти записи именно мне, а я по «случайности» тоже занимался проблемой Рака и искал эффективные способы борьбы с этим смертельным заболеванием. И вдобавок, очередная случайность, что в зашифрованных записях погибшего ученого оказалось одно ключевое слово с названием препарата, по которому я тоже случайно в интернете нашёл медицинский центр академика Барсукова, а он разрабатывал вакцину против Рака. И не случайность ли, что я поначалу не застал его в Москве, и мне посчастливилось пообщаться с этим замечательным человеком не в сухой формальной обстановке медицинского отделения, а в более спокойной и располагающей для душевных бесед и откровений атмосфере загородного пансионата. Ибо где, как ни на природе возможен свободный полёт мысли и ритуал ненавязчивых дискуссий, в ходе которых, как известно, рождается истина. А истина, она как никогда была востребована и нужна нам обоим – и мне, молодому врачу на пути становления своих способностей, и ему – именитому учёному, врачу-онкологу с солидным стажем работы. Однозначно, и это я позднее понял, после того как начал общаться с академиком Барсуковым, а тот раскрыл мне некоторые тайны Мироздания, что всё это были не случайные совпадения, а череда «случайных закономерностей». И в этом истина.

Итак, после завтрака, когда состоялось наше первое знакомство, мы с академиком отправились гулять по зимнему сосновому лесу. Андрей Георгиевич Барсуков на правах старожила, любезно предложил мне показать окрестности пансионата, а заодно и поближе познакомиться. Вначале я немного рассказал о себе и чем занимаюсь в последнее время, намеренно опустив информацию о таинственных записях погибшего учёного и оставив её для более удобного случая. При этом академика весьма заинтересовали две вещи в моём рассказе. Первое, что у меня появились некоторые положительные результаты в лечении онкобольных. И второе, что я занимаюсь биоэнергетикой и целительством с помощью «энергетического луча» по собственно разработанной методике. Вероятно, последнее и заинтересовало его больше всего. Зацепившись за понятие «энергетический луч», он спросил меня:

– А ты представляешь природу этого «луча» и механизм его воздействия на пациентов?

Услышав прямой вопрос, я не стал лукавить и ответил, что ничегошеньки в этом не понимаю и работаю чисто интуитивно, почти по наитию, не задумываясь о том, как всё происходит. Единственное, в чём я был уверен, что «энергетический луч» – это вполне реальное явление и его воздействие вызывает весьма ощутимые ответные реакции у больных. В этом я был абсолютно уверен, более того, если остановиться лишь на проблеме онкологических заболеваний, то отдельные виды Рака поддаются воздействию, а другие нет. И лишь некоторые из моих пациентов излечились от него полностью. Поэтому, о полной победе пока говорить было рано, и на этом я сделал особый акцент.

Внимательно выслушав мой короткий отчёт, Андрей Георгиевич на какое-то время «ушёл в себя», видимо, что-то обдумывая, и мы несколько минут шли молча, вдыхая целебный сосновый воздух и наслаждаясь зимним спокойствием Природы, временно застывшей, но не потерявшей глубокой философии перерождения.

Но молчание моего собеседника продолжалось недолго. И вот уже академик, словно лектор за кафедрой взял слово и, гордо вышагивая, хотя и слегка сутулясь, сцепив за спиной руки и вновь одарив меня лукавой улыбкой, начал своё повествование. И многие вещи в моём сознании стали складываться в логическую цепочку, а некоторые животрепещущие вопросы разрешились сами собой.

А речь пошла о глобальных вещах: о мировой среде, концепциях физического вакуума и эфира. Я поначалу удивился, как это может быть связано с онкологией, но затем понял, что эти понятия неразрывно связаны и дополняют друг друга, объясняя многие вещи запредельного мира, который называется – «Горним Миром».

Итак, я был весь внимание, и академик Барсуков начал свой научный доклад, который, как я позднее осознал, дорогого стоил:

«… Чтобы понять, с чем мы взаимодействуем, откуда получаем информацию, энергию и всё то, из чего мы, собственно говоря, состоим, необходимо определиться с некоторыми понятиями.

Физика явно подошла к черте, когда осмысление свойств мировой среды становится основной задачей. Тема эта, конечно, не нова. Представление о «тонкой материи», эфире было и у древних философов, есть и в религиозных системах, было и в классической физике до ХХ века. Есть и у Менделеева в его периодической системе химических элементов. Нулевым элементом в нулевом ряду находился нехимический элемент – эфир, который он назвал «Ньютоний».

Напомню, что Максвелл вывел свои знаменитые уравнения, исходя из представления о существовании мирового эфира.

Лоренц свои формулы преобразования пространственно-временных координат при движении со скоростями, приближающимися к скорости света, вывел также, принимая концепцию эфира.

Эйнштейн построил общую теорию относительности, в которой, рассматривая гравитационные взаимодействия, использовал понятия эфира, наделив его, однако, свойством прозрачности, не взаимодействия с физическими полями.

Стремясь проникнуть за границу познания в область неведомого, мы опираемся на знакомые образы и факты, противоречащие и не укладывающиеся в принятую картину мира. Непредубежденному исследователю ясно, что он встретился с тем, что явно не укладывается в привычную для физики картину, но из-за этого вовсе не следует игнорировать данные факты. Эти факты свидетельствуют, что мировая среда обладает всепроникающей способностью, имеет сложную структуру и, поразмыслив немного, следует склониться к мысли об её информационном первоначале.

Известно, что крупнейшие естествоиспытатели прошлого и настоящего представляли мировую среду, ранее называвшуюся обычно эфиром, по-разному: Максвелл – как идеальную жидкость, но способную к вихреобразованию; В.А. Ацюковский – в виде реального газа, состоящего из мельчайших частиц – амеров (массой на десятки порядков меньше массы электрона); Лоренц и Френель – абсолютно неподвижным твёрдым телом.

С другой стороны эксперименты и достоверные факты явно свидетельствуют о том, что эта среда обладает свойством памяти, способностью переносить огромные объёмы информации. Да и в целом мир без существования самоосознающего разумного начала представить себе, не противореча фактам, не удаётся.