Зверь часто вспоминал свою собачулю понимая, что возможность вернуться в стаб сводится к нулю. Он не мог понять, что на уме у этой совершенно не предсказуемой компании, они жили хаотично совершая совсем не понятные ему действия. Вот и сейчас, они потеряли свою девку и не торопятся ее искать, одним словом странные они не только по своей сути но и пожизненным принципам, если таковые вообще существуют в этом мире.

Квазу вспомнилась одна история произошедшая с ним в первые месяцы его попадания в улей. Они с Чуней тогда чудом спаслись от расправы, которую обязательно бы учинили над ним охотники из стаба Крайний. Дальше их путь проходил по краю черноты, совершенно пустое место, без кластеров с хабаром. Голодать он привык, но вот щенок постоянно скулил выпрашивая еду, что и привело к решению свернуть в сторону лесополосы.

Лесок густо заросший елками давал надежду на укрытие и возможность наткнуться на кластер с хабаром. У него совсем не осталось сил двигать ногами, было лишь желание лечь и не шевелится. Постоянная нехватка еды и строгая экономия живца медленно привели к истощению организма.

Цинк, слабо передвигал ногами которые в добавок путались в траве и мелком кустарнике, когда Чуня заерзала у него на руках и стала вырываться.

— Ну иди уже, погуляй немного, — Цинк опустил щенка на траву, а сам устало присел на корягу.

Чуня шустро перебирая лапками, помчалась вглубь леса тихо повизгивая.

— Да куда ты дуреха, — мужчина поднялся на негнущихся ногах и поплелся за собачкой.

— Стой где стоишь, — дуло уперлось ему в затылок.

— Стою, — тихо ответил Цинк и мысленно попрощался с жизнью.

— Вот и хорошо, — ствол винтовки опустился ниже, а рука зашарила по его торсу.

— Нет у меня оружия, только нож. И хабара тоже нет, — Цинк ухмыльнулся представляя, как налетчик будет разочарован.

— На легке, по улью шастаешь? Новичек или бежишь от кого. — Вопрос задал все тот же хриплый голос.

— Ни то и не другое. Просто заплутал. А здесь нет ни чего съедобного, вот и тощал немного.

— Я, бы не сказал, что немного, ты на пустыша уже похож.

— Так и говорю, что отощал.

— А собачка твоя?

— Какая собачка?

— Ну ну, — хмыкнул мужчина со стволом.

— Мне до тебя нет дела, я своего товарища ищу.

— Я, ни кого не встречал уже дней так пять, может шесть. У Цинка пересохло в горле.

— Совсем не кого?

— Да.

— Понятно, ты бы не ходил через лес. Тут муры рыщут, опасное это место.

— Я, забрел сюда только для отдыха, ну и в поисках еды. Цинк выдохнул понимая, что незнакомец не имеет на него планов.

— Вот поделюсь с тобой, — под ноги к Цинку упал небольшой рюкзак.

— Благодарю, — Цинк обернулся, но незнакомца и след простыл.

Чуня выбралась из кустов на запах тушенки, которую Цинк ел трясущимися руками прямо из банки.

— Иди, иди ко мне дуреха, — мужчина протянул кусок мяса собачке прямо на ладони.

Раздалось негромкое чавканье, собачка облизнулась и ее глаза бусины уставились на мужчину выпрашивая еще.

— Ну извини подруга, нет больше. Цинк налил в ладонь живец и протянул щенку.

Розовый язычок быстро слизал влагу и собачка смешно сморщила черный носик.

— Мир не без добрых людей, ты это запомни, — мужчина погладил вихрастый загривок.

Цинк нашел большую корягу и забрался под нее, устроившись на отдых. Сил двигаться не было, организм иммунного требовал отдыха, Чуня устроилась у него под боком и тихо засопела.

— Вы лазь, кусок дерьма, — Грубый окрик вывел Цинка из сонного оцепенения.

— Спрятался, мать его. От него воняет на километр, как еще зараженные не унюхали и не сожрали, — заржал мужик и ткнул Цинка в бок чем то острым.

— Мож он сдох уже? Отозвался еще один мур.

— Не живой, — палка снова больно толкнула Цинка в бок.

Мысли путались в его голове и не давали сосредоточиться, Чуня вжалась в спутанные корни дерева и притихла. Цинк погладил собачку, пропихивая дальше под корягу, то что он не возьмет ее с собой он решил спонтанно, да и сама Чуня не собиралась покидать укрытие.

Цинк, на четвереньках вылез из-под коряги и встал на трясущиеся ноги стряхивая прилипшую к одежде листву и землю.

— Ну красавец, ну прям принц, — заржал мужик с толстой палкой в руке.

— Да, не богат улов, — хмурый мужик в коричневой куртке с прищуром осмотрел Цинка с ног до головы. Ладно пакуй его и на стоянку пора, стемнеет скоро.

Цинку одели стяжки на руки и грубо пихая в спину, потолкали в сторону незаметной тропинки.

Шли минут двадцать, муры молчали, иногда у них тихо хрипела рация, но переговоров они не вели.