Глаза Эми все еще были красными и опухшими, но она слегка улыбнулась и кивнула.

— Да? Но что еще я могу сделать?

— Следуй за мной, если хочешь посмотреть.

Эми последовала за мной из комнаты отдыха в конференц-зал. Я открыл дверь и жестом пригласил ее войти.

Кейл встал, секунду глядя на Пола, а затем на нас с Эми.

— Все хорошо, Майлз?

Я думал о каждой дерьмовой вещи, которую он сделал, и не только со мной. Я был готов поспорить, что в прошлом он поступал так со многими девушками компании. Может быть, я и не преуспею в мире рекламы, но если все, что я когда-либо сделаю, это собью этого ублюдка с ног, я не был уверен, что все это было бы напрасной тратой времени.

Я подошел к нему и остановился на расстоянии вытянутой руки.

— Я не верю в удары молокососов, так что я скажу тебе, что собираюсь ударить тебя по лицу.

— Чт…

Я ударил его кулаком в челюсть, откидывая его голову в сторону.

Это было приятно. Было еще лучше, когда он извивался на полу и издавал жалкие хныкающие звуки.

— Какого хрена? — он держался за челюсть.

— Подожди, — сказал Пол. — Мы можем с этим разобраться. Подумай об этом, Кейл. Мы можем что-нибудь придумать, верно?

Я мог бы рассмеяться, если бы не был так зол. Вероятно, они были готовы оставить меня при себе, чтобы продолжать высасывать мои идеи, даже после того, как я надрал Кейлу задницу.

— Не беспокойтесь. Я ухожу. И нет, я не прикрою тебя.

Эми одними губами произнесла «спасибо», когда я вышел и схватил свои вещи.

Ну что ж, — подумал я. — Я не планировал увольняться с работы, когда проснулся сегодня, и я определенно не собирался делать это таким образом.

Я провел рукой по своей щетине, как только вышел на улицу, задаваясь вопросом, испортил ли я только что свою жизнь, или я просто похоронил ее. Думаю, время покажет.

Глава 3

Рей

Я посещала занятия по лепке из глины, так как это был один из немногих оставшихся у меня факультативных зачетов. Это была одна из моих любимых частей дня, но я остановилась, когда вошла в класс, заметив, что все парты были расставлены полукругом. Медленно я нашла себе местечко и поставила свои вещи. В классе было всего несколько студентов, но мой профессор сидел у доски и что-то писал.

— Что происходит? — спросила я.

Моему профессору было за сорок, у него была буйная копна каштановых вьющихся волос. Он повернулся, бросив на меня лукавый взгляд.

— Обнаженная модель. Мужчина.

Я прочистила горло.

— Что?

Единственным ответом, который он дал, было зловещее шевеление бровей, прежде чем он повернулся, чтобы продолжить писать.

Итак, я не была краснеющей девственницей. Луна была права. У меня действительно было много проблем с тем, чтобы представляться новым людям, и временами я могла быть болезненно неловкой. Но это не было похоже на то, что у меня была болезнь. Да, я и раньше встречалась с парнями. Да, я видела десятки пенисов. Конечно, некоторые из них были непрошеными фотографиями члена. Ладно, большинство из них.

И один был настолько маленьким, что я обвинила отправителя в попытке передать мне детскую порнографию, что привело к самому эпичному отступлению, которое я когда-либо видела от парня.

Обычно я просто делала снимок своего большого пальца… того, на котором больше не было ногтя… и отправляла его обратно с подписью: «Ты показал мне свой. Вот мой». Мне также гораздо лучше удавалось казаться беззаботной и социально компетентной, когда у меня было время набрасывать и редактировать свои текстовые сообщения, что помогало.

До сих пор у меня был стопроцентный успех в том, что я останавливала петушиных рукоблудов на их пути.

Однако обнаженная модель должна была стать совершенно новой версией непрошеного пениса в моей жизни.

Я потратила последние оставшиеся минуты перед началом занятий, пытаясь проникнуть в душу обнаженного мужчины-модели. Какой ненормальный, испорченный человек подписался бы на что-то подобное? Либо абсолютный нарцисс, либо кто-то с нулевым самосознанием, решила я.

Я почувствовала непреодолимую потребность пописать и решила выйти, несмотря на риск пропустить обнажение пениса, которое, вероятно, должно было произойти в любую минуту. Но у нас тут был весь класс, чтобы пялиться на эту штуку, так что каким-то образом я решила, что выживу.

Я вошла в женский туалет и увидела высокого парня, стоящего ко мне спиной. На нем был облегающий костюм, который выглядел странно неуместно в кампусе.

— Э-э, — пробормотала я. — Это комната для девочек.

Парень повернулся. Очевидно, он возился со своим ремнем, который он затянул немного туже и вставлял его на место.

— Да? И?

Я сглотнула, когда увидела его полностью. Я предположила, что ему было около двадцати, и он был из тех великолепных людей, которые должны были существовать только после сеанса редактирования фотографий. Это был тот вид привлекательности, который заставлял людей прекращать делать то, что они делали, и пялиться. Задаваться вопросом, что сделал этот парень, потому что кто-то, кто так выглядел, должен был сделать что-то примечательное.