Тяжелая дверь, отрезавшая Джаспера и разбойников от обитателей дома, с грохотом захлопнулась прямо перед моим носом. Щелкнул засов.

– Джаспер! – Не помня себя от ужаса, я бросилась к двери. – Джаспер!

Ответа не последовало – только ругань, крики и грохот. А затем…

Бум!

Я отшатнулась, почувствовав, как задрожала дверь под натиском сильного кулака. Сердце набатом стучало в ушах, норовя вырваться, пробив грудную клетку, горло сдавило ледяной хваткой паники, не дававшей сделать вдох. Где-то внутри часть меня заливалась слезами, оплакивая потерянного навсегда Джаспера, а другая кричала, кричала и никак не могла остановиться. Но оставалась и третья – та самая, что делала меня истинной Блэкторн.

Бум! Бум!

Я застыла на два коротких удара сердца, лихорадочно оглядывая полутемный холл. Нельзя сдаваться!

Бум! Бум! Бум! И затем – тишина.

– Двери закрыть! – завопила я во всю мощь легких, пугая горничных. – Черный ход на засов! Прячьтесь!

«Дзынь!» – высокое стекло в трех шагах от меня разлетелось дождем осколков. Темный силуэт плечом врезался в деревянный каркас переплета.

– Бегите на кухню! – проорала я растерявшимся служанкам. – Живо, живо, живо!

Девушки с визгом бросились бежать – хотелось надеяться, что в нужную сторону. Захлопали двери, загрохотали засовы – и одновременно с этим разбилось еще несколько окон. Рука, обрамленная грязно-белой манжетой, вцепилась в раму.

Не дожидаясь, пока первый грабитель ворвется в холл, я тоже сорвалась с места. Инстинкты тянули меня к кабинету отца, моему главному и самому безопасному убежищу на всем белом свете.

«Восточное крыло, – пульсировало в голове. – Первый этаж, третья дверь. Туда, туда…»

Но я не сделала и десяти шагов, как другая, куда более ужасающая мысль пронзила меня, точно молнией.

«Мама!»

Мама не знала, что в доме грабители – могла не услышать, не понять! А куда, как не наверх, в хозяйскую спальню, первым делом пойдут те, кто ищет деньги и драгоценности?

Нет, нет, нет!

Резко развернувшись на каблуках, я бросилась назад, а затем, не сбавляя хода, на лестницу для слуг. Черная тень, уже ввалившаяся в холл, мелькнула на краю видимости, но я запретила себе думать об этом.

Не время! Не время!

На полном ходу завернула на верхний пролет – и едва не упала, нос к носу столкнувшись с плачущей Мод. Не узнав меня в темноте, она чуть не завизжала, но я, вовремя извернувшись, крепко заткнула ей рот. Служанка забилась в моей хватке.

– Тише ты! – зашипела я прямо ей в ухо. Мод вздрогнула, но вырываться прекратила, промычав что-то отдаленно напоминавшее «миледи». Я убрала ладонь, и горничная шумно втянула ртом воздух, давя хриплый всхлип. – Леди Шерилин! Где она?

– У… у себя… – неуверенно пробормотала она. – Сп… спать… ложилась… Кажется. А тут…

Громкий всхлип, грозящий перерасти в истерику, пришлось остановить, снова зажав служанке рот.

– Слушай внимательно. Вниз нельзя, там опасно. Поднимись на второй этаж и спрячься в любой спальне. Дверь закрой, на звуки не реагируй. Кивни, если поняла.

Дождавшись неуверенного кивка, я оттолкнула Мод и, перескакивая через ступеньку, взлетела наверх. До маминой спальни было недалеко – выскочить в коридор и перебежать открытую галерею.

Только бы ей хватило сообразительности не выходить, услышав крики и грохот! Только бы она догадалась закрыть двери и подпереть изнутри чем-нибудь тяжелым!

Мама. Мамочка…

Поворот. Коридор. И вот она…

Галерея казалась темной и пустой. Снизу раздавался грохот и голоса, но женских криков не было слышно. Хорошо – значит, служанкам в парадных комнатах удалось спрятаться хотя бы на какое-то время.

Нужно было торопиться. Помочь маме, позвать на помощь.

Всего одна короткая перебежка…

– Попалась, птичка!

Мужская рука, вынырнувшая из темноты, грубо вцепилась в запястье и дернула назад. От неожиданности я вскрикнула, потеряв равновесие, но упасть не успела, оказавшись в кольце чужой хватки.

– Не рыпайся, милашка, – гнусно прошелестело над ухом. – Если будешь покладистой, все пройдет быстро и почти не больно.

Вместо ответа, стиснув зубы, резко мотнула головой в сторону голоса. Попала – затылок пронзило болью, зато, судя по хрусту и бурному, чуть гнусавому потоку ругательств, ударила я, куда надо.

– Бодливая сучка! – хватка мужчины стала злее и крепче. Пальцы впились в тело, сжав до синяков, и я не сдержала болезненного всхлипа. – Отделаю тебя так, что мать родная не узнает. Но сначала…

Он встряхнул меня и поволок по галерее к лестнице, не обращая внимания на попытки вырваться. Я шипела, вертелась в руках грабителя рассерженной кошкой, брыкалась, крутилась, бессильно царапала ногтями плотную ткань мундира, защищавшего сдавливавшие грудь руки. Воздуха не хватало. Хотелось закричать, позвать на помощь, но я понимала, что мама близко. И если она услышит меня, если выскочит, ее будет ждать та же участь.