Уже позже, когда птица была почти прожарена, я послал Гумуса за рыцарями, так сказать, добро пожаловать к нашему костру.

– Кор-э. Кор-сэ. За воинское братство, – поднял тост Марвук кор-э Стена.

Вот упёртый, не признает во мне своего барона до официальной церемонии наследия. С другой стороны, он верен своим клятвам. У этого военного вместо мозга кость, шарит только в войне, а не в интригах, но именно такие мне в первую очередь и нужны. Гордец. По-своему честен и имеет честь. Имеет честь в первом смысле, а не в остальных четырёх смыслах.

– За меткий глаз вашей милости, – это уже Озвур кор-э Бобровый Ручей.

Это не прогиб под новую власть, он просто такой. В чём-то наивный старик, помешанный на рыцарской чести. Военачальник, по словам мёртвого Элбы – так себе, но верный присяге.

– Опять пить… – пробурчал Адрус, скотина такая. Он уже успел нажраться, и как я подозреваю, это он в кустах шебуршал с рвотными позывами.

– А ты заткнись! Не дорос ещё. Пей, сынок, и не встревай. – это я Гумусу, что восторженно смотрел на наше сообщество и уже собрал воздух в грудь, чтобы ляпнуть что-либо от себя. – Пьём, воины!

Если кто думает, что я не налью своему оруженосцу, то вы хуже фашистов. Как убивать, прикрывая мою спину – он мужчина, а как пить вместе, вы ему отказываете, типа он подросток. К чёрту двойные стандарты. Просто он маленький мужчина. Ему же полбутылки хватает, чтобы окосеть. Вот я и слежу за ним, по мере своих сил, чтобы он не нажрался. Как бы я ни поносил на людях своего оруженосца, но он мой человек. Он не раз спасал мне жизнь. Я буду последней сукой, если что. Вот и отношусь к нему, до определённой грани, как к равному.

Касательно охоты я, наверное, должен что-то красиво соврать. Что было прикольно или офигенно приятно. Так вот, забудьте про враньё. Охота как охота. Посидели у костра узким кругом. Немного выпили, сами жарили себе мясо. Хотя в последнем, насчёт узкого круга, я немного соврал. Потом, когда мы были слегка навеселе, к нам присоединились Ниаю и Хелми, да и пара-тройка нормальных дружинников.

Как бы, не сочтите меня потрясателем устоев, но охота сближает. Всегда так было, что верхи не считали зазорным пить с простыми охотниками. К чёрту лишние слова, скажу суть. С охоты мы возвращались уставшие, но довольные.

Если тебя догнала лихоимка и скорбь, уйди в одну харю в леса. Не хватайся за нож. Кому это надо?! Чувствуешь срыв психики. Уйди в лес, на рыбалку, по грибы, на охоту, да просто на ночёвку. Не надо, парень. Тебе ещё жить. Услышь меня. Пусть даже если тебя никто в этом не поймёт. Просто прислушайся… Это я именно тебе говорю. Думаешь, я просто так это пишу. Услышь меня, мой маленький брат…

Замок навесил на меня вериги [8] . Сжимай попку, браток, сейчас пойдут «входящие смс-ки». К замку я подъехал уже трезвым и даже без похмельного синдрома. Отдохнул немного, ну и хватит. Не маленький – цени то, что дано. Не ной, что не всё так, как в твоих розовых мечтах. Коим и Хелрик встречали меня у ворот замка.

– Ваша милость, ваша милость! – запричитал Хелрик. – Вас со вчерашнего просители ожидают…

– Всё потом! – прервал я его. – Распорядись, чтобы подали на стол. Есть хочу.

– Ваша милость… – начал повторно Хелрик.

– Заткнись и запоминай, а лучше запиши! – озадачил я его, не слезая с Колбаски, моего жеребца, которого я временами мечтаю отправить на скотобойню.

– Пиши! – пробурчал я, не обращаясь ни к кому конкретно. – Меня! Ни для кого! Нет! Я ещё на охоте и пока с неё не вернулся. Тем, до кого не дошло, перечитать написанное. Я всё сказал! Исполнять!

К чёрту всё. Бить так бить. Щадить так щадить. «Взялся за нож – бей!» [9] Просто после охоты до меня наконец дошло, что грех не воспользоваться моим статусом, если так вышло. Если бы меня спросили о шансах в долгосрочной перспективе удержать баронство против сил графа, то я бы сам посмеялся над вопрошавшим.

Эти шансы невелики, несмотря на кратковременную победу под стеной. В одиночку баронству не устоять, а значит, и мне жить осталось не так уж и много. А раз так, то хоть поживу напоследок.

Что-то, наверное, во мне перевернула охота. Антеро, ты жив, пока живу я. Вам, может, это смешно. Но кто ты такой смешливый? Ты когда-нибудь хоронил своих побратимов, сжимал яйца в кулак и обещал сам себе – не сдохнуть так по-глупому?

Я зарёкся не рассказывать о первой. Да я и не буду рассказывать о ней. Мне достаточно того, как на меня смотрели менты, называя отморозком только за то, что я защищал Родину. От нас отреклась Родина, но мы не отреклись от Родины.

А чем мы были виноваты?! В том, что пьянь Ельцин и его шобла не дали добить отползающих из Грозного раненых «чехов» без боеприпасов. А может, мы виноваты, что Ельцин запретил артиллерию, авиацию во время первой? А может, мы виноваты, что десять тысяч необстрелянных восемнадцатилетних мальчиков «рубились» с таким же количеством обученных взрослых мужиков. В чём мы были виноваты?!