– Где сестра? – упрямо повторила она.

– Лотти мертва.

Зарабет вскочила и, откинув одеяло, схватила Магнуса за тунику. Она трясла его, била кулаками куда придется и не переставала повторять свой вопрос:

– Где Лотти?

Но память уже вернулась к ней, и в глубине души Зарабет знала ответ.

Магнус схватил ее за запястья, заставил лечь и укрыл одеялом. Грудь Зарабет тяжело вздымалась, дыхание было тяжелым и прерывистым.

– Мне очень жаль, Зарабет, – сокрушенно признался он, но передать всю глубину своей боли и отчаяния ему не удалось.

Зарабет облизнула пересохшие губы и прошептала:

– Она утонула?

– Да. Дно поросло водорослями, которые и взрослого человека могут затянуть. Мы не смогли найти ее. Она слишком мала.

Зарабет молча отвернулась. Магнус чувствовал, как Зарабет напряжена, хотя и лежала неподвижно; она словно застыла и отдалилась от него. Казалось, между ними вдруг возникла непроницаемая стена.

– Зарабет, не надо. Она не ответила.

И вдруг резко обернулась, пристально посмотрела Магнусу в глаза и расхохоталась. Более отвратительных и ужасающих звуков Магнус в своей жизни не слышал. Зарабет давилась собственным смехом и выкрикивала:

– Она пыталась спасти тебя! Лотти думала, ты тонешь! Маленькая девочка бросилась в воду, чтобы спасти викинга! Какой бред! Почему ты тоже не утонул? Почему? Я тебя ненавижу! Это ты убил ее, ты хотел ее смерти, ты…

Нестерпимая боль полоснула его по сердцу. Магнус медленно поднялся. Зарабет перестала смеяться, но в ее глазах пылало безумие. Она закусила губу и отвернулась от Магнуса. Он снова прикрыл ее одеялом и как в тумане пошел к двери.

– Как она? – участливо спросил Хоркель, дожидавшийся снаружи.

– Плохо.

Магнус услышал приглушенный плач, в котором была безутешность. Он удивился и пошел на звук. Неужели Ингун позабыла о своей ненависти к Зарабет и оплакивает сестру рабыни? К своему изумлению, Магнус увидел, что рыдала тетя Элдрид. Она сидела на лавке, закрыв лицо руками и раскачиваясь из стороны в сторону.

Магнус подошел к ней и обнял. Элдрид понемногу успокаивалась. Наконец он выпустил ее и усадил в свое кресло.

– Отдохни, – сказал Магнус. – Мне жаль, но мы не смогли найти даже тело. – И обратился к Рагнару:

– Отправляйся к моему отцу и расскажи ему, что случилось. Передай… Передай, чтобы он как можно скорее прислал кого-нибудь за Ингун.

Рагнар с поклоном удалился. Ингун по-прежнему исполняла свои обязанности по дому. Ее глаза покраснели от слез, в душе не осталось никаких чувств, кроме злости и обиды. Ненависть жгла ее каленым железом. Магнус видел след от своего удара на щеке сестры, но не чувствовал раскаяния. Ингун стала ему совершенно безразлична.

День медленно клонился к вечеру. Магнус бесцельно слонялся по дому и слышал, как тихо переговариваются слуги. Детей нигде не было видно. Даже кошки и собаки, которые вечно путались под ногами, куда-то подевались.

Магнус вернулся в спальню и на цыпочках подошел к кровати. Казалось, Зарабет спала. Он тяжело вздохнул, разделся и лег рядом, догадываясь, что она лишь притворялась спящей, – слишком тихо и неподвижно лежала, – но промолчал. Магнус понимал, что она не в состоянии сейчас поверить в то, что и его горе велико.

Зарабет считает Харальдсона грубым, бесчувственным викингом, неспособным на сострадание. По ее мнению, Лотти ничего не значила для него. Магнус – варвар, которому чужды угрызения совести, по его мнению, человеческая жизнь не стоит ломаного гроша. Она ненавидела его. Лотти была бы жива, если бы не Магнус.

Но, с другой стороны, только благодаря викингу Лотти не осталась с Кейтом и Токи. Если бы не Магнус, король Гутрум приказал бы казнить Зарабет.

Она лежала с закрытыми глазами. Голова раскалывалась, но слишком о многом надо было подумать. Зарабет ощущала в душе пустоту и одиночество. Ей хотелось заснуть и никогда больше не просыпаться. Лотти умерла, и жизнь утратила для Зарабет всякий смысл. Теперь, когда сестры нет рядом, все кончено.

В тот вечер никто не обратил внимания на то, что Эгила нет в доме. На рассвете Магнуса разбудил Хоркель, вырвав его из сетей тягостных сновидений, в которых не было чудовищ, но зияла ужасная бесконечная пустота. Магнус открыл глаза и резко поднялся.

– Скорее, Эгил пропал!

До Магнуса не сразу дошел смысл этих слов.

– Мой сын пропал, – повторил он словно во сне и нахмурился. За все это время он ни разу не вспомнил об Эгиле! От страха за жизнь мальчика Магнус оцепенел. Потерять сразу Лотти и Эгила – нет, это было бы невыносимо!

– Пошли, надо торопиться. Никто не видел Эгила с тех пор, как мы вчера вернулись с моря. Наверное, он считает себя виноватым в смерти Лотти.

Магнус откинул одеяло и стал одеваться. Сердце билось в груди с такой силой, что, казалось, даже Хоркель должен был слышать его стук. Только одна мысль преследовала Магнуса: «Нет, Эгил не погиб! Боги не могут быть так жестоки».