Когда же дело дошло до того, что Сарефа, обнаружившего Лину, прервали прибежавшие Виктор и Сварри, Бреннер злобно сказал:

— У, маленький выродок. Значит, и Сареф сестричке помоги, и папочка, смотри, я застукал Сарефа в неположенном месте. Ну, лживый двуличный ублюдок! Папочке Виктору растёт достойная смена, нельзя не признать.

— Бреннер, что ты несёшь? — удивлённо спросил Сареф, — ты что, так и не понял, что это я приказал Сварри донести на меня Виктору?

— Ты… приказал ему?.. — опешил гном, — но зачем?

— А это не очевидно? — хмыкнул Сареф, — Виктор мог очень легко связать мой приход в поместье в компании Сварри с тем, что через три дня я оказываюсь в подвале, где держат Лину. И потом отыграться на нём за всё. Нет уж, здесь нужно железное доказательство, что Сварри не был со мной заодно. Надеюсь, что Виктору этого будет достаточно, и он не станет задавать Сварри неудобных вопросов.

— Какой же легко тебя разжалобить, Сареф, — едко сказал Эргенаш, — а в итоге тебе пришлось иметь дело с взбешённым главой клана на его территории. Ты хоть понимаешь, как тебе повезло, что хотя бы ты выбрался оттуда живым?

— Да, понимаю, — кивнул Сареф, — но если бы я этого не сделал — меня бы потом совесть замучила.

— А если бы ты сдох, не исполнив нашу сделку — тогда бы тебя совесть не замучила? — ехидно уточнил стревлог.

— Ну а как знать, — Сареф подмигнул Эргенашу, уходя от нежелательного ответа, — может быть, именно наша сделка и сохранила мне жизнь, подбросив пару удачных моментов, чтобы я смог выбраться.

Бреннер захихикал, оценив достойный ответ. Эргенаш нахмурился, но давить на Сарефа сильнее явно не хотел. Хим же с Махиасом сохраняли нейтральное эмоциональное выражение. Впрочем, Сареф внимательно приглядывал за ними с той самой поры, как они оказались в поле зрения друг друга. Но пока всё было мирно. Махиас посматривал на Хима с вежливым любопытством и, будучи не очень погружённый в дела своего клана, искренне недоумевал, почему они должны ненавидеть этих духов-хранителей. Ну а Хим, стараясь вести себя по-взрослому, явно постоянно напоминал себе о том, что лично Махиас ему ничего плохого не сделал, и потому первым давать повод для конфликта не собирался.

Когда же Сареф закончил свой рассказ о том, как он похоронил Лину, Бреннер не выдержал и спросил:

— Сареф, почему ты говоришь об этом с таким сожалением? Неужели тебе её жалко? Она же ведь предала тебя.

— Естественно, мне жаль, что всё закончилось так, — с раздражением ответил Сареф, — если уж ты берёшься за какое-то дело — нужно доводить его до конца, чтобы потом хотя бы перед самим собой не было стыдно.

— Ну, так ты и довёл, — пожал плечами гном, — она больше не мучается, и она обрела покой. Учитывая альтернативные перспективы, которые её ожидали, это не самая страшная судьба. Да и вообще — что ни говори, Сареф, но я не могу её жалеть. Она ведь не только тебя предала — она всех нас предала. И меня, и Джаспера, и Янику. И если ты был нужен главам кланов живым, то если бы мы не улизнули из Вервелла, нас бы очень быстро убили, как нежелательных свидетелей. Так что ей, можно сказать, повезло. Кстати, ты упомянул про её сумку. Не смотрел, что там?

— Нет, — сквозь стиснутые зубы ответил Сареф.

— А чего так?

— Это не мои вещи. Если я встречу её мать — пусть она сама решает, что с ними делать.

— В смысле — не твои вещи, — не понял гном, — она же сама тебе их отдала. Ну, вот представь, что это был такой своеобразный поход с Виктором Уайтхоллом в роли легендарного монстра. Ну, вот тебе выпала какая-то добыча. Так почему…

— Бреннер, — мягко сказал Хим, — закрой, пожалуйста, рот. Потому что чувствую я, недалёк тот момент, когда Сареф прикажет мне снова вырвать тебе язык.

— Ой, да ладно, ладно, — обиделся гном, — чё вот так вот сразу… Просто она-то умерла, а ты-то жив остался. Тебе надо что-то есть, где-то спать, на что-то содержать свою команду… всё, всё, молчу, — испуганно сказал гном, увидев, что в руках Сарефа сам собой материализовался Каезин…

Больше разговор о Лине не заводили. Земли клана Парсент они прошли за 5 дней безо всяких проблем. Сареф, конечно, не исключал, что взбешённый Виктор плюнет на свой статус и даст клич по всем кланам о том, что сделал Сареф, чтобы осложнить ему жизнь… но вероятность этого была крайне мала. Во-первых, если отбросить всё случившееся — Виктор прекрасно должен понимать, что ни Сареф, ни Лина (Ему ещё предстоит порадоваться тому, что она всё-таки не выжила) не заинтересованы в том, чтобы болтать о Мимси, следовательно, его ситуация с кланом Айон не претерпит никаких изменений. Ну и, во-вторых, допустить, чтобы главы других кланов узнали о его позоре? О том, что Сареф проник в его поместье и на его территории избил главу клана? Для него это будет окончательная и бесповоротная потеря статуса. Не говоря уже о том, что неизбежно последуют вопросы: а как Сарефу это удалось, а что же случилось с хранителем поместья, что он это допустил… а почему Сарефу в принципе это понадобилось…

По прибытии на территорию клана Ондеро Сареф и его товарищи получили самый тёплый приём и гостевые браслеты. Правда, пограничники задержали долгий и пристальный взгляд на Махиасе, но, поскольку он тоже, очевидно, находился в группе Сарефа, никаких вопросов задавать ему не стали.

И вот, спустя ещё два дня они достигли поместья Ондеро. И там их встречала Аола. Это была очень важная для Сарефа встреча, он очень соскучился по маме.

— Сареф, сынок, — Аола радостно обняла его, едва они перешли границу поместья, — я так рада, что ты пришёл к нам. Мы, конечно же, ждали тебя, особенно с учётом того, что две недели назад… ну, в общем…

— Да, мама, — кивнул Сареф, догадавшись, что речь идёт о тех артефактах, что сюда передали посыльные драконов, — мне не удалось полностью избежать взаимодействия с кланом Айон… но мне удалось извлечь из этого некоторые выгоды.

— Ну да, я заметила, — хмыкнула Аола, разглядывая Махиаса, — я не сильно ошибусь, молодой человек, если предположу, что вы…

— Да, мадам, — невозмутимо кивнул тот, — Махиас Умбранокс-Айон из соответствующего клана. К вашим услугам.

— Мам, это… тут, в общем, долгая история, — вмешался Сареф, — но я могу быть совершенно уверен, что он на моей стороне.