Шрифт:
– Как тебя зовут, – спросила она.
– Варгомилис, – представился он. – Варгомилис Леда.
– И что ты здесь делаешь?
– Я лесник, – сказал он.
– Просто лесник? Случайно здесь оказался?
Парень нагло ухмыльнулся.
– Не случайно. Как тут встретишься? Нет. Я слежу за лесом, чувствую его. Моя магия добирается до всех уголков. Занятие приземленное, много не заработаешь, но иногда есть шансы получить приз. Вот сегодня я поймал беглую рабыню.
Ртиа кивнула. Хоть какое-то объяснение.
– А ты откуда? – спросил он. – Как в рабство попала? Сколько лет уже? А в замок как посчастливилось наняться?
В эту секунду в голове девушки что-то щелкнуло. Он говорил серьезно. Он всерьез полагал, что попасть в замок – счастье.
– Что ты несешь? В замке ужасные вещи творятся.
Варгомис согласился:
– Да, жуть Дариморы иногда и до леса докатывает. Страшная силища. С ней не сладко.
– Я не об этом! – взвизгнула девушка. – Там насилуют женщин, издеваются над людьми, бьют их плетью! Никому дела нет до их страданий!
Малый поднял на нее совершенно ошалевший взгляд и ошеломленно произнес:
– Ты с луны свалилась или мозгами тронулась? Или, где ты была до этого, что секс и плеть тебя так впечатлили? Рабыни мечтают попасть в замок!
– Что за бред?
– Да это ты бредишь, – перебил ее Варгомис. – Это же единственный путь на свободу! Год в замке, и ты свободная, богатая женщина. Платят там щедро!
«Это правда», – вдруг подтвердил голос внутри нее. Не мысль, не воспоминание, а голос, будто бы кто-то еще говорил в ее сознании.
– Платят? – переспросила Ртиа. – Свобода?
– Да, ты что? Что с твоей головой? Кто ты вообще такая? Бежишь из замка, но не понимаешь, что там происходит?
Девушка молчала.
– Я тебя обратно отволоку. Ты можешь быть кем угодно! Шпионкой Дариморы, например!
Малый разволновался не на шутку.
«Расскажи ему», – повелел тот же голос. Девушка уже не считала, что ей мерещится. Она сочла, что новое тело работает иначе и некоторые мысли выглядят странно. Ртиа вдруг подумала, что если скажет ему правду, то как минимум заговорит зубы, а как максимум узнает о мире много нового.
– Даримора использовала это тело для призыва душ. И я – девушка из другого мира, попавшая в тело рабыни по имени Рамиса.
Нормальный человек на месте Варгомиса сдал бы ее на попечение врачам. Кематора и та не верила, хоть и наблюдала, как Рамиса меняется. Но лесник лишь вздохнул и сказал:
– Сильна же Даримора. В заточении такое провернуть. Надо уходить с этих земель, раз темная так распряглась.
– Ты мне веришь? – пораженно спросила девушка.
– А что странного? – удивился он. – Знаешь, расскажи мне свою историю. И зови меня просто Варго. И как кстати тебя зовут?
– Меня или рабыню из замка? – усмехнулась Ртиа.
– Тебя.
– Ртиа.
– А хозяйку тела? – любопытствовал Варго.
– Рамиса, я же говорила!
Девушка принялась за свой рассказ, а парень подал ей бутерброд со здоровенным куском мяса и чашку вина.
Послевкусие
Беатрис проснулась. Разум молчал. В голове стояла полная и безоговорочная тишина. Тело стало легким и расслабленным. Последствия ласк откликались всполохами в памяти.
Эритар лежал рядом и все еще спал. Его светлые волосы слегка закрывали лоб, ресницы чуть подрагивали. Лицо было спокойно и полно безмятежности. Беатрис скользнула взглядом по губам, вспоминая их жесткую ласку. Она нерешительно подняла руку и коснулась пальцами его щеки. Осторожно, чтобы не разбудить. Сердце отреагировало на это бешеным стуком. Что происходит в душе? Почему такая странная реакция?
Она с наслаждением вдохнула запах его кожи. Эритар сейчас был близкий, почти родной. То, что он сделал с ней, утолило жгучий голод, заставило замолчать сумасшедшие желания. Огонь ее тьмы напитался и горел тихо, не истязая больше душу. Все было идеально, ровно та самая боль, ровно столько безумных пограничных эмоций, сколько было нужно.
Пальцы пробежались по кончикам волос, лаская. Хотелось зарыться в них, привлечь к себе и оставить поцелуй на губах мужчины. Стало страшно. Ведь Беатрис не собиралась допускать его в сердце. Она все еще думала, как сбросить с себя заклятие и уйти, но сейчас в душе поднималось что-то другое. Что-то сильное и глубинное. То, что она не желала чувствовать.
«Он – мой хозяин, а не возлюбленный», – подумала она. Память вспышками бросила ей несколько ярких всполохов. Самые сильные впечатления этих дней мелькнули калейдоскопом. Беатрис задышала чаще, вспомнила, как отдавалась в его власть и мысленно повторила, теряя вторую часть фразы, а первую наполняя совсем другим смыслом: