«Брат, как у тебя хорошо, вытягиваясь на диване, произнёс Игорь, – бабушка у тебя просто чудо… как-то всё просто, что ли… У меня тоже, бабушка золотой человек, но настолько много „ты должен“, „ты обязан“, что за всеми этими должностными обязательствами простого общения нет. Ты знаешь, что с родителями практически не общаемся… Да, признаться мне уже и не хочется – всё будет сведено опять к „должен“. То есть ситуация патовая – всё, что ты расскажешь, всё, чем ты поделишься, будет, однозначно, использовано против тебя. Зачем? Чтобы удобнее было подвести тебя к мысли, что ты должен то-то и то-то и ты не можешь себе позволить это и вот это, потому что… Думаю, что так в нашей семье принято. У них также и с родителями, а тут, у тебя, всё просто. Хочется так жить, понимаешь, просто?! Зачем загонять друг друга в выдуманные углы?» Слушавший, до этого, тираду, Вовка, убрал ноги со стола, удобно расположившегося возле дивана, парировал – «Насчёт бабушки Тани, я с тобой согласен, чудо-бабушка, а вот по поводу обязанностей и долгов, могу поспорить. Вот смотри, я уже тоже на втором курсе Суворовского училища и всё больше убеждаюсь, что без этих „должен“ и „обязан“, ничего ни то что в стране – в семье не получится хорошего! Не буду высокопарно упоминать такие понятия, как офицерская честь, но она накладывает очень много обязанностей и долгов, и я их принимаю! Например, – „умереть за Родину, да?“ – он посмотрел на недоумевающего Игоря, – хотя да, студенты тоже могут умереть за родину… пример не очень. Вот! Смотри! Я должен подчиняться приказам? – обязательно! Иначе это не армия, а колхоз! Согласен? Конечно! Теперь, допустим, что ты вступаешь, в какой ни будь „Рабочий Союз“ или создаёшь его, как поп Гапон, и выходишь на улицу Красную в нашем городке, девятого января, с толпой народа… Представил? Отлично! А нас, кадетов, с ружьями выставляют цепью, чтобы не допустить ваш проход к отделу милиции и свержения твоего папы – майора милиции! Знаю-знаю, он только начальник отдела, но это я для примера… Так вот, про обязанности и долг, – если мне поступит приказ стрелять в толпу, я буду стрелять! Точно!» Игорь подпрыгнул с кровати – «ты с ума сошёл?! Ты сейчас серьёзно? Ладно, картинка у тебя получилась неплохая – представь, что ты видишь меня напротив себя! Машу флагом, что-то кричу – я тоже тебя узнал! Улыбаюсь тебе. Будешь стрелять?!» Ни секунды не раздумывая, Вовка посмотрел Игорю в глаза и ответил: «Буду. Приказ должен быть выполнен – это обязанность, долг. Я должен выполнить приказ, а потом я имею право его обжаловать… после исполнения». «Ну ты и козёл, а ещё брат называешься, сволочь ты, – Игорь метался, размахивая руками, по небольшой комнатке, – Мы же с тобой, ещё в восьмом классе, кровь смешали, помнишь? На этой самой кухне резали руки до крови. Братьями стали. Для тебя слово „брат“ – простой звук? В брата будешь стрелять?»

Дверь скрипнула и на пороге показалась бабушка Таня, с видеомагнитофоном в руках – «Внучки, я вам тут видик принесла, я уже всё пересмотрела… Что такие взъершённые? Чего не поделили? Прекращайте мне тут! Разъедитесь, будете скучать друг по другу! И нечего на меня так смотреть! Вовка, марш в мой дом – найди там, на полке, что смотреть будете – у меня рук не хватило, вам ещё кассеты нести.

«Подъём! Сколько можно спать! Ладно, я не обижаюсь, надеюсь, что ты повзрослеешь и сам поймёшь, что был не прав, – потягиваясь возле залитого солнцем окна дома, произнёс Игорь, – Вовка, вставай! Хватит в Ленина играть – лето же, пошли на речку! Время почти двенадцать! Вставай!» «Не встану! – перевернувшись на другой бок, буркнул Владимир, – у меня зуб болит, просто жуть… Буду болеть. Ты иди сам». «Вот видишь! Это называется карма. Надеюсь и сны тебе снились ужасные – попробовал поднять настроение другу Игорь, но увидев физиономию оппонента, которую скорчил Вовка, добавил, – ладно, брат, я знаю, что сделать, как говорится „друг спас жизнь друга“. Недаром же у меня мама, стоматолог. Валяйся на диване, я сбегаю домой, кое-что принесу и за минуту тебя поставим на ноги».

Вернувшись менее чем через полтора часа Игорь протянул «умирающему» маленький, прозрачный флакон с жидкостью – «Пить можно, но не нужно. Твоя задача набрать в рот и погрузить больной зуб… Это спирт – ещё никто не умирал. С точки зрения медицины рассказываю – болит не кость – болит нерв, вот его мы сейчас и убьём! Раз и, постараемся, навсегда! Ты потом этим зубом сможешь шпалы грызть! Итак, приступим, запомни, боюсь, что потом ты меня не услышишь, какое-то время. Главное – это подержать спирт во рту хотя бы десять-пятнадцать минут. Понял?! Давай!»

Больной безучастно протянул руку, открутил колпачок и вылил содержимое в рот… Первую секунду – полторы, ни лицо пациента, ни положение тела не выдавало признаков выздоровления, но чудо не заставило себя долго ждать – лицо побагровело, глаза округлились и Владимир, подпрыгнув с дивана, со всех ног бросился на кухню, выплёвывать девяностошестипроцентный спирт.

«Дружище, всё норм? – протягивая полотенце другу, чтобы тот вытер текущие по щекам слёзы, похлопал по спине Игорь, – ну вот, всё отлично! Скажи же, зуб прошёл?! Кивни, я пойму…» «Ты… Это что было?! Какой зуб?! Я чуть не сдох! А сейчас у меня всю слизистую сожгло!» – выдавил из себя Вовка. «Насчёт слизистой, ты мне ничего не говорил. Я не знал, что она тебе так важна… Но! У тебя болел зуб, так? Сейчас болит?! Вот! А я что говорил?! Сказал, вылечу, значит вылечу! Одевайся, идём купаться и загорать, госпитализация и похороны откладываются!»

«Скажи мне, – щурясь от солнца, произнёс Игорь, – вот ты же умный, с логическим мышлением, да? Вот как ты думаешь, как зовут вон ту девушку, которая на полотенце лежит? Откуда такой загар? Я вот думаю, что загар не наш… У неё чисто черноморский с коричневым оттенком, а у нас красный… Значит, не местная… Оля, Наташа? Нет, думаю Татьяна – лицо подходит…» «Какая Татьяна?! Это точно или Инна, или Валентина, – переворачиваясь на раскалённом, прибрежном песке, поддержал интересно начавшуюся беседу, Владимир, – видишь какая она серьёзная… Не, Татьяной тут и не пахнет – Инна, спорим? Хотя, – рассматривая девушку, продолжил Вовка, – с первым замечанием согласен полностью – точно не местная – у нас так не загорают». «Девушка, извините, – обратился к отдыхающей Игорь, которая в этот момент, встав с полотенца, продефилировала мимо ребят, – у меня друг очень болен, у вас не найдётся таблеточки всё равно какой – его уже, скорее всего, ничего не спасёт, но для собственного успокоения я обязан просить сострадания у всех, кто пройдёт мимо умирающего…» «Чем болен ваш друг? – девушка остановилась в нескольких шагах, – а ведь действительно болен, – сделала вывод красотка, оценив выражение лица Вовки. Таблетки нет, но я учусь на врача, в техникуме, в центре… так что может и смогу помочь». «Отлично! Спасите человека! – улыбаясь обратился Игорь, – вот уже четырнадцатые сутки, как он не пьёт, не ест, думать не может ни о чём, кроме как, о больном зубе… Вы же понимаете… Лето проходит! Вместе с такими красивыми девушками… Вы откуда к нам приехали?» «Давайте вылечим вашего друга. Я помочь не могу, тут сила нужна – возьмите его за руку, вот точка, отвечающая за боль, вы её сейчас нажмёте, и та боль, которую он чувствует мгновенно, пройдёт, я вам обещаю. Но, надавить на точку нужно со всей силы, – она показала на небольшую впадинку между большим и указательным пальцем, правой руки, – положите на камень руку и нажмите».

Игоря не нужно было уговаривать, положив ладонью вниз руку друга на удачно подвернувшийся камень, он со всей силы нажал на указанную, почти дипломированным доктором, болевую точку. Достигнутый эффект поразил его не меньше, чем всех немногочисленных отдыхающих – подлетевший от боли Владимир, не менее чем на метр, над землёй, по ощущениям Игоря, взвыл от боли, схватился за руку и, выламывая её в разные стороны, пытался, как казалось распрощаться с ненужной, более конечностью… Невнятные бормотания и рёв, сквозь стиснутые зубы, приседания, подпрыгивания, а также багровый цвет лица всё указывало на то, что метод, применённый в лечении зубной боли, рабочий и имеет право быть занесённым в медицинскую энциклопедию, для изучения потомками.

«Ну вот, – удовлетворившись достигнутым эффектом, улыбнулась девушка, – зуб мы вылечили, точно. Кстати, ниоткуда я не приехала – я местная, живу на улице Пушкина, зовут меня Венера. Я пошла купаться. Увидимся ещё! Пока, мальчики».

Конец ознакомительного фрагмента.