Одним прыжком преодолев расстояние до сарая, я нырнул в дверь и оторопел: в стене сарая была дыра, в нём было светло, как на улице. В отчаянии кинулся к этой дыре, но – увы! – не пролез в неё. На моё счастье, рядом валялась какая-то дерюга. Я схватил её и заткнул дыру. В сарае сразу стало темнее. Я встал недалеко от двери и приготовился, как на старте, встретить преследовавшего меня человека.

Вот он появился в проёме двери…

– А-а-а! – закричал я и кинулся к нему.

Он выстрелил, и пуля сорвала с меня фуражку-аэродром. Наверное, он всё-таки получил мой удар головой (я этого не помню, так как был в шоке), потому что со стоном стал сползать на землю, ударившись затылком о притолоку. «Видимо, уже в бессознательном состоянии он нажимал на курок», – подумал я, пулей пролетая мимо него и скрываясь за углом сарая. Раздался ещё один выстрел… Послышался какой-то деревянный треск. Разбираться с этим мне было некогда. Я мчался к зданию, которое было напротив сарая через дорогу: моя мечта о спасении смотрела на меня и на мир чёрными квадратными глазами трёхэтажного дома. Дверной проём был свободен. Я влетел на первый этаж и загремел осколками битого кирпича. «Выдал себя!» – от этой мысли моё сердце сжалось.

Залетев стрелой на второй этаж, я кинулся к оконному проёму. Мой преследователь остановился, стал заменять обойму и потом, прихрамывая и постанывая, зашагал к дверному проёму. Я откачнулся от окна, чтоб он не увидел меня: пистолет чётко был обозначен в его руке. Оглянулся в поисках укрытия: редкие перегородки по длинному коридору стояли слева и справа от меня, видимо, строили какое-то административное здание с кабинетами, а потом забросили. Это здание было всего в пятидесяти метрах от моего дома. Дети со всей улицы часто играли в нём в прятки. Я не удосужился его осмотреть раньше, потому что переехал сюда недавно, и вот теперь оказался здесь по воле судьбы. «Пусть у него пистолет, – думал я, – но кирпич – тоже орудие пролетариата!» Потихонечку пошёл по битому кирпичу коридора до первой перегородки и спрятался за неё, быстро набрал себе под ноги кирпичей и стал ждать, зажав в руке полкирпича. Теперь мы были с ним почти на равных. Как я понял по его выстрелам, он был стрелок аховый, раз столько раз промазал, а на близком расстоянии шансы наши выравнивались.

Его почему-то не было видно, и шороха шагов не было слышно. Я оглянулся и, к своему счастью, заметил проём, ведущий ещё в одно помещение. «Наверное, хотели сделать комнату отдыха для начальника или его приёмную», – подумалось мне. В этот момент послышался выстрел снизу. Видимо, я всё-таки топтался на месте. Пуля только черканула по бетону, а я от радости рявкнул:

– Зря стараешься! Бетон непробиваем, а у меня полно кирпичей! Иди сюда!

– Жди, я приду! – раздался хрипло-злобный голос моего преследователя.

Видно, он оценил меня как противника. Я быстро перебежал на другое место, спрятался за другую перегородку и стал бросать половинки кирпичей в другой конец коридора. Они, падая, создавали грохот, а я отбегал за следующую перегородку и швырял кирпичи в противоположный от меня конец коридора. Когда забежал за последнюю перегородку и увидел на полу кусок зеркала, обрадовался. Оно стояло, прислонённое к стене, и показывало часть коридора так, что я мог, не высовываясь из-за укрытия, наблюдать за своим убийцей. Я ждал его с половинками кирпичей в каждой руке…

В зеркало было видно, как он, крадучись, идёт в другой конец коридора, держа пистолет впереди себя, возле каждой перегородки он рывком пролетал около неё и останавливался посредине двух дверей. Ему явно было неведомо, где я спрятался, поэтому он наставлял дуло пистолета сначала на одну дверь, потом на другую, пружиня при этом ногами. Потом его тактика изменилась: дойдя до очередного проёма, он быстро нырял в него. «Пока он ищет того, кого там нет, я постараюсь тихо спуститься из проёма окна и дать дёру из этой западни», – пронеслась в моей голове мысль. Осторожно подойдя к окну, я посмотрел вниз: до земли было где-то метра четыре. Можно было прыгнуть вниз, шанс у меня был, но там было полно битых кирпичей… Шею, конечно, не сломаешь, но ногу можно.

А убийца уверенно шёл в мою сторону… Опять раздался выстрел, и со звоном посыпались остатки зеркала, словно вода разлилась осколками луж. «Нет, он всё-таки метко стреляет, – подумал я. – Надо рискнуть!» Быстро перебросив своё тело через оконный проём, я повис на руках, уцепившись за подоконник, и разжал пальцы. Мои ноги очень долго, как мне показалось, не могли коснуться земли. Наконец коснулись, но не земли, а кирпичей; я приземлился на ноги в полуприсяде, быстро вскочил и, чуть прихрамывая, побежал вдоль стены, думая про себя: «Он сюда, а я – в тростник!» Но он, видимо, устал гоняться за мной, а последний его выстрел был выстрелом ярости и обиды.

Когда я пробегал мимо двери здания, мой преследователь неожиданно вышел из неё, и мы столкнулись нос к носу. Он поднял пистолет… Я стоял как вкопанный… И вдруг на оконном проёме над дверью кто-то дико закричал и на убийцу упал комок чего-то живого…

– А-а-а! – закричал человек и стал падать.

Пистолет вылетел у него из руки… А комок рассыпался, и два кота помчались в разные стороны. Я успел их разглядеть. Это были мой кот Барс и соседский кот – его вечный противник в борьбе за территорию и за кошек. Если б не эти два кота, меня бы точно кокнули. Мой Барс вовремя оказался в нужном месте. Наверное, сработала его привычка повсюду ходить за мной.

Раздумывать было некогда, я кинулся к пистолету. Передо мной лежал поверженный враг, на лице у него была маска… Наставив на него пистолет, я заорал:

– Сними маску!

Он застонал, но не пошевельнулся. Я заткнул пистолет за пояс, нагнулся и стянул с его головы чёрный кулёк с прорезями для глаз… По обломкам кирпичей рассыпались длинные волосы… «Женщина!» – мысленно ахнул я и сел на порог двери.

В это время женщина открыла глаза и повертела головой… И тут я узнал в ней свою дальнюю знакомую…