«Эко полковника занесло!» И от этой мысли, у меня на лице непроизвольно появилась улыбка.

— Вам смешно господин полковник?

— Не обращайте внимания Александр Петрович, это от нервов…

— Мы знаем о движении «Смены вех» и нам известно о том, что среди эмигрантов, особенно в офицерской среде, многие крайне враждебны германцам и симпатизируют Советскому Союзу! — Мисюрев впечатывал слова, слегка раскачиваясь с каблуков на носки сапог.

— Разрешите вопрос?

— Задавайте!

— Судя по вашей форме вы из погранвойск. — Я не спрашивал, я категорически утверждал. — По озвученной сотрудником особого отдела фронта вашей теперешней должности, вы замнаркома НКГБ. Далее… В этой организации случайных людей по определению не бывает. И вы не исключение. Отсюда следует простой вывод — в погранвойсках вы занимались разведкой!

На эти мои слова он только молча зыркнул своими серыми глазами. Но и этой его реакции мне хватило, что бы понять что я с первого раза попал в точку.

— Что еще можете сказать?

— А то, что в любой разведке является непреложным правилом минимум дважды перепроверять поступившую информацию. Но вы этого не смогли сделать! Я в этом твердо уверен…

— А в чем вы еще уверены Александр Андреевич? — Его голос стал шипящим. Мне на мгновение показалось, что еще немного и появится кончик раздвоенного языка, как у ядовитой змеи.

Теплый июльский воздух на опушке, где мы вели внешне спокойную беседу внезапно стал тягучим и липким как смола. Во время возникшей паузы, отрешенно подумал, какая же это дичь, хотя в целом звучало вполне правдоподобно и даже в чем-то логично… Тут уже просто так мне не отбрехаться.

— А еще, я абсолютно уверен в том, что никакой, повторяю НИКАКОЙ информации о том что меньше месяца назад здесь, в этих лесах должно появиться или появилось подразделение РОВС, оснащенное по последнему слову техники, у вас лично, у НКГБ БССР, да любой другой спецслужбы СССР НЕТ!!! От слова «совсем». И это ваше предположение о том что мы РОВС, это просто выстрел в небо — авось попадем.

Когда я поднял на него глаза, то увидел взгляд естествоиспытателя, который рассматривает приколотого булавкой жука.

— Допустим Вы правы, тогда исходя из вашего анализа, кстати очень грамотного, как вы объясните появление здесь вашего подразделения?

Штирлиц был уже не просто близок к провалу, он двумя руками держался за чемодан радистки Кэт, а под мышкой сжимал лыжу пастора Шлага.

— Если вы начнете опрашивать наших солдат и командиров, то очень скоро выясните, что из них никто и никогда не был во Франции или Англии, никто не знает иностранных языков более, чем в объеме школьной программы. К тому же хорошо забытой. А все они выросли в Советском Союзе и являются советскими гражданами. Как и я.

Тут я невольно глубоко вдохнул, как перед нырком с головою в омут.

— Товарищ полковник… кхм… Ваша версия очень реалистична и непротиворечива. На первый взгляд… Но есть один нюанс… — я с трудом подбирал слова.

— Текущая реальность намного сложнее и неожиданнее, чем то, что Вы сейчас описали. Товарищ замнаркома НКГБ, мы все, и наша техника, и все что с нами есть, попали сюда из будущего, из две тысячи одиннадцатого года! И я не могу объяснить это даже сам себе…

Челюсть полковника медленно пошла вниз, а глаза стали округляться. Пользуясь моментом я продолжил:

— Фашисты для нас — исторический враг и мы ни секунды не сомневаясь, вступили в бой с ними за нашу советскую Родину! А главное, мы знаем, что наше дело правое, враг будет разбит и Победа будет за нами. И даже знаем, когда будет эта Победа. Но еще важнее то, что с нами эта Победа будет еще быстрее!

Надо отдать должное полковнику, из навалившегося на него шока, он вышел очень быстро:

— Но тогда, в связи с этим, у меня остается только один вопрос: что от вас ожидать в дальнейшем и можем ли мы вам доверять? — Мисюрев не сводя глаз с меня, точно так же сложил руки на своей груди.

— А у вас остались какие либо сомнения, в том что нам нужно не доверять, или это вопрос сохранения собственной жопы и получения плюшек?

Я перевел дыхание, встал с поваленного ствола и продолжил:

— Как я понял, вопрос доверия к нам снят с повестки? — и дождавшись его кивка, продолжил:

— А поэтому, товарищ целый замнаркома, чем меньше нам будут мешать бить фашистов — тем будет лучше. Согласны?

— Против вашей логики спорит трудно… А по поводу плюшек и как говорят здешние евреи, «тухеса», то поверьте, этим страдает не только наше ведомство. Я бы сказал, что в вашем наркомате размах поболее…