Четвертая лагерная больница лежит в тридцати двух кило метрах от небольшого поселка, знаменитого только тем, что на окраине его нашла себе место пересылка, а в центре, по со седству с покосившимися от старости домиками, красуется се рое здание управления лагеря. Почему четвертую больницу назвали четвертой, об этом не догадывался никто.
AnnotationЧетвертая лагерная больница лежит в тридцати двух кило метрах от небольшого поселка, знаменитого только тем, что на окраине его нашла себе место пересылка, а в центре, по со седству с покосившимися от старости домиками, красуется се рое здание управления лагеря. Почему четвертую больницу назвали четвертой, об этом не догадывался никто.
antique
Александров,
Григорий
Матвеевич
Я увожу к отверженным селеньям. Том 2. — Париж, Ymca Press, 1978
en
Александров,
Григорий
Матвеевич
calibre 5.34.0
23.2.2022
ddcbf2d3-66f7-4d9a-8fad-5f994b514a52
1.0
0101
я увожу
к отверженным селениям...
ДАНТЕ, АД, песнь III
Г. М. Александров
Я У В О Ж У к
ОТВЕРЖЕННЫМ
СЕЛЕНИЯМ
роман в двух томах
YMCA-PRESS
11, rue de la Montagne Sainte-Genevicve. Paris (5).
Т ом II
земля обетованная
Г л а в а 1.
ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ
ПЕРВЫЕ ШАГИ
Четвертая лагерная больница лежит в тридцати двух кило метрах от небольшого поселка, знаменитого только тем, что
на окраине его нашла себе место пересылка, а в центре, по со седству с покосившимися от старости домиками, красуется се рое здание управления лагеря. Почему четвертую больницу
назвали четвертой, об этом не догадывался никто. От рядо вого охранника до генерал-майора Орлова все знали, что ни
второй, ни третьей, не говоря уж о первой, больниц нет и
никогда не было. И все же, очевидно для эффекта, продолжали
называть единственную больницу лагеря четвертой. Всякая
больница начинается с приемного покоя, но лагерная больница
— с вахты. Уже полчаса Рита и те, кто был с ней, ждали
на вахте прихода врача. Лида забилась в уголок. Ефросинья
лежала на полу, изредка шевеля кистями рук, сложенных
крест на крест на груди. Возле нее стояла Катя, иногда она
наклонялась к больной и шепотом успокаивала ее.
— Потерпи немножко. Скоро... — Лицо Ефросиньи оста валось неподвижным, она не слышала ничьих слов. Елена Ар темьевна дважды пыталась сесть рядом с Ефросиньей, но над зиратель всякий раз поднимал ее окриком.
— Не рассаживайся! Не на курорт приехала!
— Кого мы ждем? — тихо спросила Рита. Елена Артемьев на пожала плечами.
— Врача или начальство.
— Где Любовь Антоновна? — Елена Артемьевна что-то хо тела ответить Рите, но ее перебила Катя.
— Где Гвоздевский, там и она. Ей не до нас.
— Какая ты злая, — прошептала Рита.
— Заткнись! — посоветовал надзиратель и, подумав немно го, пообещал: — Мозги вышибу!
Минут через сорок на вахту пришел какой-то начальник, судя по погонам — майор. Увидев его, надзиратели вскочили.
11
— Вольно! — махнул рукой майор. — Что тут за кодла
на вахте?!
— Товарищ майор! Прибыли больные заключенные из
семьсот семнадцатого лагпункта в количестве пяти человек.
Доктор, который...
— Я сам доктор, — перебил надзирателя майор. — Y вас
тут не караульное помещение, а бардак. Одна разлеглась, или
это ты ее положил?
— Никак нет, товарищ майор! Старуха она!
— Сам вижу, что не молодая. Девчонку бы на лавке поло жил, а со старухой и на полу можно? Когда уж научитесь
уважать старость? Где их конвой?
— В казарму пошли отдохнуть с дороги, товарищ майор.
— Формуляры заключенных у них?
— Так точно, товарищ майор!
— Позвать их! Пускай забирают больных и везут назад, откуда привезли.
— Вот тебе и больница, — уныло прошептала Катя.
— Начальник семьсот семнадцатой здесь?
— В палате товарища полковника, товарищ майор, — до ложил надзиратель.
— Позвать ко мне!
— Куда же нас? — громко спросила Рита.
— Домой, — спокойно пояснил майор. — Больные на шлись. Эту старуху, — майор шевельнул носком сапога Ефро синью, — приму: она живо койку освободит. А у тебя что? — спросил майор Катю, тыкая ей пальцем в глаз.
— Чахотка, — ответила Катя, откидывая голову назад.