Словно кто-то невидимый выставил его именно так. От этой мысли ей стало не по себе. Да, ну – ерунда! Просто на будильнике, наверно, уже было это время, а она, когда настраивала часы, его не обнулила.

Но почему он включился? Лера и на это нашла ответ: просто вчера, когда выключала таймер, случайно нажала кнопку будильника. Ответ был притянут за уши и не успокоил.

Совсем некстати всплыло в памяти её старое стихотворение:

Мой дом просыпается ночью.

И после дневной тишины

Он что-то бормочет, хохочет

И плачет, крадя мои сны.

Вот кто-то прошёл, лёгкий-лёгкий,

И скрылся в той нише в стене.

А страх мой, быстрее полёвки,

Шмыгнул холодком по спине.

Вот тихий, но явственный шорох,

Как шар, прокатился к окну.

И там вдруг запутался в шторах

И стёкла легонько толкнул.

Метнулись какие-то тени,

Как вспугнутых стая ворон.

И сердце забилось в смятенье.

И вот уже с разных сторон

Я слышу какие-то звуки,

Но мне не дано их понять.

И вижу, как тянутся руки…

Коснуться? Ударить? Обнять?

Сон окончательно ушёл. Лера снова пошла на кухню. Сварила кофе. Ещё раз повертела в руках часы. Они уже показывали около пяти. На будильнике и таймере были нули. Температура повысилась на один градус.

…В следующие несколько дней часы вели себя, как ни в чём ни бывало: исправно показывали температуру, каждое утро работали таймером. Иногда Лера поворачивала их так, чтобы посмотреть время: часы шли точно, не отставая и не забегая вперёд.

И девушка, не то чтобы стала забывать о ночном происшествии с будильником – просто почти поверила, что это был случайный сбой и по теории вероятности повториться он не может.

Но история повторилась, в точности, до мелочей, в деталях. Уже нельзя было объяснить это так, как в прошлый раз. Ну, может быть, только с нечаянно нажатой кнопкой звонка будильника. Но время, когда он должен зазвонить! Лера точно помнила, что тогда его обнулила. А теперь вот снова – 04:16.

Наверное, любой на месте Леры просто выбросил бы эти часы, но только не она! Дело даже не в том, что ей очень нужен был таймер – у неё появился азарт. В конце концов это только механизм – неужели она не сможет его перехитрить?

И Лера придумала, как. Часы работали от двух пальчиковых батареек. Девушка их вынула. И стала возвращать на место только, когда требовался таймер. Несколько дней она радовалась своей сообразительности. Но однажды…

Лера снова проснулась в четыре шестнадцать от звонка будильника. Сорвалась с постели и помчалась на кухню. Но там было тихо.

Она включила свет. Часы лежали без каких-либо признаков жизни. Там, где она их и оставила. Рядом – две батарейки. Приснилось, что ли?! Или слуховые галлюцинации начались?

«Конечно, – рассуждала Лера, – как они заработают без батареек?! Но может энергия где-то в них аккумулируется?».

Она взяла будильник в руки, покрутила. Он оставался безжизненным. Но, на всякий случай, Лера решила батарейки пока в будильник не вставлять. И утром, когда варила яйцо, не включила таймер, а начала по старинке отсчитывать секунды. Чтобы не сбиться, считала вслух: сто тридцать шесть, сто тридцать семь, сто тридцать восемь…

В это время позвонили в дверь. Продолжая считать, Лера впустила свою подругу Наташу. Жестом показала, чтобы та шла за ней на кухню. И почти бегом отправилась к плите: сто семьдесят девять, сто восемьдесят.

– Что это ты считаешь?! – удивилась Наташа.

В этот миг яйцо, которое Лера уже выхватила из кипящей воды, скатилось с ложки и шмякнулось на пол, расплескав ярко оранжевый желток.

– Дежавю! – констатировала Наташа. – Что вообще происходит?

– Я тут яйцо достаю, а ты под руку со своими вопросами! – сердито ответила Лера. – Отсчитываю три минуты, чтобы не переварить!

– Может, чтобы не ронять яйца, какое-нибудь приспособление придумать? Например, класть их в марлевый мешочек. И доставать удобно, и не разобьёшь.