– Я не могу. Я не был внутри него. И даже не видел его фасада: только понимаю, куда он выходит.

– Да, не можете. В этом-то все и дело.

Тем временем мы повернули в сторону от собора, перешли через мост и направились вдоль реки. После некоторой паузы Кант продолжил:

– Ознакомившись со всеми великими философскими работами прошлого, от Античности до наших современников, я увидел множество разнообразных течений мысли, предлагаемых картин строения нашего мира. Кто-то утверждает, что мир идеален и им движут идеи, кто-то – что мир материален и во главе угла в нем стоят вещи. Кто-то говорит, что Бог есть, некоторые уверены, что его нет. Среди тех, кто считает, что Он есть, существует много разных описаний сущности Бога.

Я же задал самый простой вопрос: а КТО это все утверждает? Ответ ясен: мы сами, люди. Из этого вытекает второй, самый важный вопрос. А что мы, люди, вообще можем знать о мире?

– Вероятно, только то, что происходит в нашем собственном сознании.

– Да, это так. И я утверждаю следующее. Нет такого понятия, как «объективно существующий мир», независимый от нашего сознания. Все ученые мира выводят открытия из того, что хоть мы, люди, и субъективны, но вокруг нас (и независимо от нас) существует Вселенная, Природа, объективный окружающий мир. Который мы, люди, как часть этого мира, должны постепенно, с помощью все более сложных инструментов и теорий постигать, изучать.

– Но это звучит вполне логично.

– Нет. Это звучит самонадеянно и недостоверно. Я вполне допускаю, что Вселенная существует. Но мы не можем, во-первых, быть в этом полностью уверены. Во-вторых, у нас нет надежды когда-либо постичь суть этой Вселенной. Мир – это всего лишь то, что мы видим и представляем себе как мир. Вселенная выглядит так, как она выглядит для нас, только потому, что это МЫ ее такой видим. На самом деле она другая. Возможно, в ней не три, а тысяча измерений. Может быть все, что угодно.

– Допустим, что это так, что мир – это лишь то, что мы сами можем увидеть. Что из этого следует?

– Наш единственный инструмент познания Вселенной – наш собственный разум. Инструмент этот довольно слабый, ограниченный. Прежде чем его использовать, надо понять, как он работает. В моем трактате «Критика чистого разума» я исследую то, как функционирует человеческий разум, наш мозг. Что он может, что он не может и как с этой огромной проблемой ненадежности нашего восприятия мира вообще человечеству жить и двигаться дальше.

Беседуя, мы дошли почти до берега залива, затем повернули в сторону пригорода Кёнигсберга, с приличными домами и большими ухоженными участками земли.

– Каждый предмет и явление природы, которые окружают нас, это ноумены, вещи-в-себе. Я спросил вас о соборе. Вы опознали его, но не смогли его описать, так как видели лишь одну его стену. Все вещи в природе (как этот собор для вас) открываются людям не во всей своей полноте, а лишь с какой-то одной, определенной точки зрения. Для человеческого восприятия все вещи вокруг нас – это не они сами, а их феномены. Другими словами, отражения этих вещей внутри нашего сознания под неким узким определенным углом и не более того. Даже если вы проявите упорство и исследуете интересующий вас предмет, явление или закон природы не с одной точки зрения, а, скажем, с трех, десяти или даже ста разных точек, то вы, конечно, узнаете о них намного больше. В вашем сознании будет не одно, а сто разных отражений, образов этой вещи. Но это все равно всего лишь сотня отражений внутри вас, но не в коем случае не сам предмет и не весь предмет. В случае с собором вы можете обойти вокруг него хоть тысячу раз, разглядеть с лупой каждый камень. Вы изучите лишь множество отдельных фактов об этом здании, но все равно не обхватите его своим разумом целиком. Птицам, летящим сверху, он предстанет иным. В его фундаменте может быть трещина, и однажды утром, думая, что вы знаете о соборе все, вы обнаружите лишь его руины.

Рассуждения Канта повергли меня в некоторую растерянность. Мир словно рассыпался на части.

– В таком случае получается, что мы бессильны. И точная надежная наука невозможна.

– Ну почему же. До некоторой степени мы все же в состоянии познать этот мир. Человек одарен от природы тремя инструментами: чувственностью, разумом и рассудком. Разумеется, не у всех эти инструменты в порядке: например, слепые или глухие лишены большой части чувственности; разум у всех работает по-разному, а рассудок – это и вовсе редкое свойство, лишь самых умных людей.

– Как работает взаимодействие наших органов чувств с окружающим миром?

– Все детали этого взаимодействия нам пока неизвестны, но в общих чертах его можно описать. Во-первых, наша чувственность прямо связана с нашим мозгом. Через что она постигает мир?

– Ну, мне кажется, это известно. У нас есть пять чувств: зрение, слух, вкус, обоняние и осязание.

Кант обернулся. Дождь почти прошел, но земля под нашими ногами была покрыта лужами.

– Нет. Это производные, отдельные, частные формы наших чувств. Окружающую действительность в целом мы познаем через два главных инструмента, с рождения вшитых в самую подкорку нашего мозга. Это ощущение пространства и ощущение времени.

– А разве пространство и время не есть явления объективные?

– Ну, разумеется, нет. Откуда нам знать, действительно ли во Вселенной есть пространство и время? Может быть, она вообще статична, застыла навеки. Но МЫ чувствуем ее через два ощущаемых нами базовых феномена: пространство и время. Зрение, слух и прочие ощущения ориентируют нас в пространстве. Наш разум, который в окружающих явлениях видит развитие, движение, причину и следствие всего происходящего, ориентируется в первую очередь на время. Это наш способ жизни.