Дело было плохо. Он понимал, что не боль и ушибы сейчас главное, а то, что он со своей улыбкой и этим моментом избиения выделился из толпы, что было сейчас для него крайне невыгодно. И он заплакал.

– Простите меня. – отрешенно сквозь слезы произнес Юнус, который понимал, что ему не за что извиняться. Этот акт великой актерской игры произошел лишь с одной целью – чтобы надзиратель опять записал его в серую, безвольную массу и перестал избивать.

И это подействовало. Солдат рывком поднял Юнуса с земли. Кажется, у этого парня было прозвище «теплый». Юнус не хотел выяснять почему свои его так называют, на самом деле у него внутри пылал пожар из ненависти, гнева и боли. Оставил бы кто-нибудь Юнуса вместе с «теплым», и он показал бы ему. Но внешне на Юнусе была все та же маска скорби и если бы искусство не умерло вместе с катастрофами, то он стал бы великим актером.

Тем временем весь отряд уже поднялся на поверхность. Живот у Юнуса болел, а на лице присутствовали гематомы, но его это мало волновало, к тому же везение еще не полностью покинуло его. Тот надзиратель, что нанес ему три сокрушающих удара, судя по всему, должен был замыкать строй, но вместо этого он ушел вперед к остальным то ли похвастаться тем, что избил полумертвого, то ли ему просто было скучно и противно идти сзади. Юнус надеялся, что в решающий момент, когда весь отряд вытянется в цепочку, замыкать ее никто из охранников не будет.

Отряд начал движение. Идти до точки было около пятнадцати минут, а охранники то и дело оглядывались назад, контролируя ситуацию.

«Делаю шаг в сторону, бесшумно дохожу до двери, если дверь закрыта, то прячусь в темном углу» – Юнус прокручивал в голове свой план, параллельно оглядываясь по сторонам. Серые полуразрушенные дома с покатыми крышами создавали впечатление бетонного забора.

«Тут и до разрушения было жить весьма уныло.» – подумал Юнус.

Однако солнце создавало теплый спектр освещения и немного скрашивало грустную картину реальности. Сложно было судить по городу о его руинах, да к тому же когда ты оказался в нем при таких обстоятельствах.

Все шло по плану. Группа продвигалась строго по маршруту, в котором Юнус уже изучил каждый шаг. До заветной цели оставалось пройти две улицы и пересечь несколько дворовых арок…

Кварталы представляли собой ровные прямоугольники из двух длинных домов и двух домов поменьше, но большей этажности. Внутри таких «прямоугольников» находился двор, в котором когда-то играли дети, старики сидели на лавочках и лениво шептались на разные темы, а сквозь зеленую листву деревьев пробивались солнечные лучи и ласково щекотали щеки малышей в колясках. Создавалось впечатление, что каждая группа домов образовывала неприступную крепость, в которой можно было жить и развиваться, не боясь за будущее… Сейчас же дома были разрушены, дворы пусты, и лишь утреннее солнце играло пожаром на разбитых, как судьбы людей, осколках окон.

Но времени горевать не было, это была прошлая жизнь, она осталась там без возможности вернуться в настоящее. Тем временем конвой уже был на подходе к нужному месту. Еще минут пять и совершится дерзкий и наглый акт побега.

С каждым шагом биение сердца становилось все сильнее, к мышцам начала приливать кровь, а мозг работал на сто процентов. Анализу поддавалось все происходящее вокруг. Вот уже осталось примерно сто шагов до заветной цели, охрана приказала выстроиться в цепочку. Пятьдесят шагов и все надзиратели остались впереди, что несомненно играло Юнусу на руку. Двадцать пять шагов и Юнус смог перестроиться и оказался предпоследним звеном в цепи. Ноль – Юнус делает шаг в сторону, разрывая цепь из людей и снимая оковы рабства. Безумной поступью он пробирается к двери, она оказывается закрытой. Затем он резко бросается в темный угол. Ждет. Его поступок остался незамеченным.

Глава 10

Сердце мощными ударами выбивало четкий ритм по грудной клетке, а соленый пот заливал глаза Юнуса. Он сидел настолько тихо, что казалось, что его может выдать любой шорох. Однако в пролете было тихо.

– Ушли? – дрожащим шепотом произнес Юнус.

Было понятно, что медлить нельзя. В любую минуту его могли спохватиться, а это было равносильно смерти. Украдкой, подобно хитрому лесному зверю, он выглянул в пустынный коридор.

– Никого нет. – Это была хорошая новость, но нужно было продвигаться дальше.

Юнус уже наметил маршрут, но алгоритм действий ограничивался его кругозором. Не так уж и много он видел за время каторжной работы: четыре квартала и несколько площадей, еще фонтан в момент прибытия да несколько пустырей. Такое часто случалось в его путешествиях, когда план нужно было придумывать на ходу.

Юнус начал пробираться через квартал, минуя открытые участки местности. Его целью был дом с крышей, который проглядывался в промежутке между руинами. Это здание чудом уцелело и возвышалось над стоящими рядом руинами. С последнего этажа можно было рассмотреть территорию и выработать план дальнейших действий. Ему потребовалось около десяти минут, чтобы добраться до нужной постройки. Перебегая от одного укрытия к другому, он, подобно змее, зигзагами вплотную подошел к постройке. Здание оказалось практически целым. Его не тронули ни распылители, ни термальный взрыв, однако все стекла конечно были разбиты.

Аккуратно войдя в помещение первого этажа, он быстро нашел лестничный проем. Ступени были серого унылого цвета, но что было удивительно, так это отлично сохранившиеся деревянные перила. Не один раз они были покрашены темно-оранжевой краской. Судя по всему это и продлило им жизнь.

Поднявшись на восьмой этаж, Юнус выломал гнилые дверные доски чердака и сквозь груду щепок пробрался внутрь. Теплый, почти летний, но такой душный и зловонный поток воздуха ударил Юнусу в лицо.