– У нее вчера был день рождения.

– Бедная Коко! – искренне посочувствовала Патя.

– И в холодильнике стоял нетронутый торт в виде крепости, с надписью «Моя любовь – моя Бастилия!». Ты что-нибудь в этом понимаешь?

– В торте или в Бастилии?

– Разумеется, в Бастилии.

– Только то, что для моего знаменитого предка пребывание там окончилось плачевно.

– Ну да. Ты говорила. И все же хотелось бы знать, при чем здесь Бастилия?

– Не усложняй. Французы любят свою революцию и даже гордятся ею. Почему Коко, будучи полукровкой, не могла позволить себе миленький тортик в виде бывшей тюряги? Бастилия, конечно, не Зимний дворец, но зато символ, который дорог сердцу каждого француза.

– А что ты скажешь на это?

Он протянул ей листок с напечатанным текстом, найденный в столе у Констанции Лазарчук. Девушка пробежала его глазами и воскликнула:

– Фантастика! Как это возможно? Ее убили по задуманному сценарию? А сценарий положили в стол?

– Не забывай, что Констанция задушена, а девушка в тексте отравлена тортом, который в реальности оказался нетронутым. И потом, не было в ванной никакого трупа… – Он осекся. – Хотя вообще-то труп, наверно, был.

– О чем ты? – не поняла Патя.

– Журналист, которого я вчера искал, наверняка тоже убит.

– С чего ты взял?

И тогда он показал ей первый текст, найденный у Шведенко.

– Стиль разный, – заметила Патя.

– Молодец! – похвалил Полежаев. – И я на это сразу обратил внимание. Но сюжетная связь между текстами несомненная.

– Как интересно! Как интересно! – легкомысленно шептала она, снова и снова перечитывая отрывки. – Тебе не интересно, что там случилось дальше?

Антон поморщился.

– Если каждый отрывочек будет сопровождаться всамделишным трупом, тогда не знаю…

– Тот, что найден у Коко, написан получше, – продолжала она свой литературный анализ.

– Констанция была не просто переводчицей, а еще и членом двух Союзов, – просветил Антон.

– Вот как?

– Думаю, что они с журналистом задумали совместный триллер…

– …который вышел им боком?

– Не знаю. Разве могут кому-то помешать эти невинные опусы?

– Ты находишь их невинными?

– Только не надо вдаваться в моралитэ! Я уже выслушал столько упреков о кощунстве и безнравственности за свою недолгую книжно-детективную деятельность, что можно подумать – кругом одни ангелы! Ненавижу ханжей!

– Что ты так завелся? Я совсем не это имела в виду. Сразу видно – наступила на больную мозоль!

Патрисия примиренчески улыбнулась. Села рядом, закутавшись в простыню, уткнулась подбородком ему в плечо и прошептала в самое ухо:

– А может, убийца – маньяк?! Прочитал их опусы, возбудился и решил расправиться с обоими, по мере возможности воплотив в действительность их фантазию?

– Не смеши меня! Тут действовал опытный профессионал. К тому же маньяк вряд ли стал бы похищать журналиста. Это уж совсем ни к чему.

– Наверно, ты прав.

Патя начала одеваться.

– Загостилась я у тебя, женишок. Надо проведать мамочку. А то ведь старушка беспокоится!

– Подожди-ка. – Он взял ее за руку. – А кто тебе вчера дал адрес Констанции?

– Одна общая знакомая, – неопределенно ответила Патя. – Я ведь тебе говорила, что с Коко я не знакома, но много слышала про нее от одной подруги.

– Ты не можешь меня с ней свести?

– Могу, но вряд ли она захочет с тобой откровенничать.

– Почему?

– Она жуткая феминистка. Мужиков на дух не переносит. Никогда не была замужем, а лет ей уже немало.

– Понятно. Старая дева и феминистка – явление довольно распространенное. А как вы познакомились?

Вопрос привел ее в некоторое замешательство.

– Понимаешь… она– профессиональный психолог, а я еще в девятом классе собиралась поступать… Короче, меня с ней свела моя учительница.

– Психолог? Это интересно. – Полежаев задумался. – Она француженка.

– Нет.

– И была вчера на концерте?

– Что тут удивительного?

– Ничего. Просто я не видел, чтобы ты с ней общалась. В антракте разговаривала с молодыми людьми…

– Она проходила мимо, когда мы с тобой сидели в кафе перед началом концерта, и скорчила недовольную мину. Еще бы! Я посмела прийти с мужчиной! Есть от чего побеситься! Слышал бы ты, как я упрашивала ее дать адрес Коко. Сколько вопросов она мне задала! И зачем, и почему, и кто ты такой. Не хотелось бы мне опять с ней сталкиваться!

– А мне это необходимо.