Антон Полежаев долго не мог прийти в себя и произнести хоть слово. Он стоял как вкопанный и не верил собственным глазам. Если бы полчаса назад, когда он загорал на лужайке Измайловского парка, жадно ловя капризные лучи уходящего лета, какой-нибудь кудесник или на худой конец астролог предсказал ему эту встречу, он бы рассмеялся тому в лицо. Он бы поднял на смех любого, потому что это невозможно. Никогда.

Она тоже молчала, забившись в угол лестничной клетки. Маленький звереныш с неизменной челкой светлых волос и вечным укором в круглых черных глазах. Она попыталась улыбнуться, но вместо этого расплакалась.

– Ва-ася? – чуть ли не пропел он от удивления, но тут же спохватился: ведь прошло много лет с тех пор, как он ее так называл. – Василина? Ты – в Москве? Откуда? Как нашла меня?

Полежаев осыпал ее вопросами, но женщина словно онемела, только слезы катились по щекам.

– Что же мы тут стоим? – наконец догадался Антон. – Пойдем ко мне.

– Ты один живешь? – Она испуганно отдернула руку, когда он попробовал к ней прикоснуться.

Ему ли было не понять всей глубины, всей подоплеки этого страха?

– Один, – усмехнулся Антон. – С женой я развелся.

– Знаю, но…

– Никаких «но». Пойдем, – приказал он строго и взял ее за руку.

В тесной прихожей своей квартиры он прозрел окончательно.

– Так ты не поднималась ко мне? Поджидала на площадке?

Ласковость его взгляда не была поддельной. Он радовался неожиданной встрече как ребенок. Порывистым движением притянул ее к себе.

– Ну, здравствуй!

– Не надо, Антон, – отстранилась Василина. – Прошу тебя… Я совсем отвыкла…

– Прости…

Они прошли в небольшую светлую комнату почти без мебели (круглый стеклянный столик, три стула и куча книг по полу), служившую ему гостиной.

Тут, при дневном свете, он увидел, как она изменилась. Прошедшие годы, видимо, были к ней безжалостны. Появились морщины, и Василина не старалась их скрыть. Антон посмеялся в душе над собой. Когда-то он мучился угрызениями совести, что связался с малолеткой. Шесть лет разницы в возрасте казались ему тогда пропастью. Теперь перед ним сидела женщина, которая выглядела так, словно была ему ровесницей. «Да чего греха таить, – признался он себе, – я теперь – моложе!»

– Сколько же лет мы не виделись? – спросил Полежаев, лишь бы с чего-то начать, хотя искомая цифра давно высветилась в его сознании.

Она внимательно оглядела комнату и подытожила:

– А у тебя – небогато.

– Я и не претендую на звание богача.

– Все-таки знаменитость! – В ее голосе прозвучала ирония.

– Разве? – Он добродушно улыбнулся, будто не уловил злой нотки.

– По телевизору показывают.

– Было один раз, – скромно признался Антон. – В рекламных целях. Надо мелькать, чтобы тебя покупали.

– Знаешь, а я ведь читала все твои романы.

– Раньше ты не увлекалась криминальным жанром.

– Ты тоже. – Она скривила рот в усмешке. Он хотел сказать: «И еще, раньше ты не была такой язвой!» – но сдержался.

– Этот твой герой. Частный детектив… Как его?.. А впрочем, не важно. Он симпатичный парень. Только таких не бывает. Перевелись.

– Ты приехала, чтобы обсудить мое творчество? Стоило проделывать такой длинный путь?

– Путь был короткий. – Она при этом как-то неестественно съежилась, словно кто-то невидимый занес над ней кулак. – Я уже третий год живу в Москве. Всего, как оказалось, в сорока минутах езды на метро.

– И ты до сих пор не дала о себе знать?

– Зачем? Прошло восемь лет. Ты сказал когда-то: «Время лечит». Меня, правда, оно в основном калечило, но приехать к тебе или позвонить означало бы сдаться.

– И ты сдалась?

– Не совсем. Просто у меня никого нет в этом городе. В этом вертепе. А мне в последние дни очень тяжело. – Василина пристально посмотрела на него, видно, тоже оценивала, насколько он изменился.

Полежаев относился к тому типу мужчин, мода на которых давно прошла. Он был похож на героя-любовника из давнего, еще немого фильма. Невысок и даже полноват, с мягкими чертами лица, с глазами лучистыми, с губами припухлыми. Не хватало только пышных усов. Одним словом, седеющий шатен, но по-прежнему молодой человек.

– Что-то случилось? – наконец-то понял Антон.

«А я принял ее слезы на лестничной площадке за слезы счастья после долгой разлуки! Вот балбес! Психолог! Знаток человеческой души, твою мать!»

– Случилось такое, что я даже позвонила по твоему старому телефону.

– Туда?

– Представь себе. Я, конечно, давно поняла, что ты живешь в Москве, но адреса у меня не было. Позвонив, я узнала, что ты развелся.

– Ты разговаривала с ней?

– В первый раз мне ответила молоденькая девушка. Я поняла, что это твоя дочь. Ей, кажется, уже пятнадцать лет? О Господи! Как летит время! Она сказала, что мамы дома нет, есть только бабушка. Я сразу не сообразила, что твоя мама живет в одной квартире с твоей бывшей женой, а потом вспомнила, как ты уезжал на похороны тещи. Я перезвонила.