Так и быть, на Изнанку не потащу. Но на Лице скакун мне очень пригодится! Пока не смогу позволить себе машину, копытный транспорт будет кстати.

Поднимаюсь из подвала и напоследок делаю кружок по интернату, со всеми прощаясь. Крепко жму руку Порохову и другим парням. Обнимаюсь с Софьей. Потом встречаю Кристину. Она молча бросается мне на шею и почти беззвучно плачет.

— Не хочу, чтоб ты уезжал, — пищит она. — Мне с тобой хорошо.

— Да, мне с тобой тоже. Не плачь, милашка. Ещё увидимся, думаю, — хотя знаю, что вру. Если Кристина уедет в Москву, вряд ли мы когда-нибудь встретимся.

Кристина отлипает от меня, долго смотрит в глаза, а потом нежно-нежно целует в губы.

— Прощай, — шепчет она и убегает.

Эх, как-то грустно получилось. Ну, ничего. Уверен, столь хорошая девушка обязательно найдёт своё счастье. Я точно не тот, кто ей нужен.

Отправляюсь к спальной комнате седьмого отряда, чтобы забрать Свету. Попадаю в царство слёз и рыданий. Обитательницы комнаты ревут всей толпой, провожая Светочку. Кое-как удаётся вырвать девушку из этого плена. Беру её сумки и вместе топаем на конюшню.

Света хлюпает носом и одновременно улыбается. Понимаю. С одной стороны, тяжело покидать родные стены, с другой — впереди столько всего интересного!

Безошибочно находим Эклера. Я уже видел этого коня — статный гнедой красавец с белым пятном на лбу. Эклер тоже меня знает. Принюхивается и радостно ржёт, особенно когда понимает, что мы куда-то едем, а не просто пришли поздороваться.

Надеваю на коня седло, узду и всё остальное. Прилаживаем сумки на круп. Помогаю залезть Светочке, следом сам сажусь в седло, и выезжаем на улицу.

Не успеваем пересечь двор, как неожиданно встречаем Августину Филипповну.

— Котов, я не поняла! Ты что, воруешь коня Степана Карповича?!

— Осторожней с обвинениями, ваше благородие, — отвечаю я. — Я уже не ваш воспитанник, а свободный человек, хоть и простолюдин.

— Знаешь, что, Котов, — рычит директриса. — Вот именно, что ты простолюдин и теперь чужой здесь. Слезай с коня! Или охрану вызвать? Подвалом теперь не отделаешься, сразу в тюрьму поедешь!

Применить, что ли, печать Обольщения напоследок? Не, нафиг. Августина в шубе, полюбоваться на бархатные холмы всё равно не получится.

— Успокойтесь, ваше благородие. Эклер теперь мой. Вот договор дарения, написанный Степаном Карповичем.

Протягиваю директрисе бумагу, та изучает и с недовольным хмыканьем возвращает.

— Интересно, — бурчит. — Квартиру продал, а коня сироте оставил.

— Продал квартиру? — переспрашиваю я.

— Ну да. Хотела отправить гвардейцев к нему домой, а выяснилось, что перед отъездом Степан продал квартиру. Видать, нужны были деньги на поездку.

— Да, наверное. Всего хорошего, Августина Филипповна. Может, как-нибудь навещу.

— До свидания! — восклицает из-за моей спины Света.

— Зря ты, Зимина, с ним едешь, — угрюмо бормочет директриса на прощание. — Спокойной жизни не жди.

— Я и не жду-у! — протяжно восклицает Светочка, потому что я уже пустил коня рысью.

Как интересно. Насчёт квартиры ведуна, я имею в виду, на недружелюбность Августины плевать. Деньги на поездку у него были, причём немалые. После той заварушки в подвале Бердыша мы с Бернардом отдали ему четырнадцать тысяч рублей.

Зачем же он тогда продал жильё? Что, не планировал возвращаться?

Странно, странно…

Добравшись до Новокузнецка, следуем по указанному Бернардом адресу. Подъезжаем к двухэтажному кирпичному зданию. Не очень далеко от центра и основных дорог, но и не в самом людном месте.

Поэтому не удивляюсь, когда прямо рядом с нашим будущим клубом вижу компанию любителей спорта. Конкретно — литрбола.

— Опачки, чо за граждане? — громко интересуется один из них, размахивая бутылкой пива. — Эй, рыжий! Дай на лошади прокатиться!

— Захлопнись, червь.

— Чаво-о? — изумляется парень, сдвигая шапку на затылок.

Остальные, предвкушая развлечение, неровной походкой идут на нас. Света крепче обнимает меня за талию. Эклер напряжённо фыркает и бьёт копытом.

— Слушайте, недоноски, — невозмутимо говорю я. — Это здание принадлежит мне и моему партнёру. Бухать рядом с ним запрещается. Вопросы?

— Ты ох**л?! — звучит единственный вопрос.

Ну ладно. Я не против размяться. Да и Эклер как-то плотоядно на них смотрит. Подозреваю, ему не нравится запах алкоголя.