Первое что увидел Глеб, очнувшись от долгого «сна», было бледное, осунувшееся лицо жены с застывшими, страдальческими глазами. Она ничего не сказала, поцеловала его в губы и пересев со стула на стоящую рядом кровать, рухнула на подушку и тут же заснула.

— Привет, сын! — услышал Глеб голос отца, с сожалением отрываясь от лица жены. — Она двое суток глаз не сомкнула — пусть отдохнет…

— Как я здесь… оказался? — прохрипел больной и закашлял.

— Чи-чи-чи! Осторожно! Кашлять тебе нельзя! — Илья Семенович придержал сына за плечи. — Две дырки заточкой — очень коварные! И лучше тебе пока поберечься! В тюремной больничке с этим не разобрались бы, и ты истек бы кровью… Но у тебя же есть опытный папочка! Который когда-то получил точно такой же коварный удар заточкой — поэтому я поднял на уши всех, и — вуаля! — ты в военном госпитале!

— А с рукой что? — скосив глаза, просипел Глеб.

— Даже в голову не бери — срастется! — отмахнулся от «проблемки» его отец. — И нога тоже.

— И нога?!

— И голову немного разбил, когда падал… об асфальт, вернее, об асфальтовую крошку — она значительно мягче, так что радуйся, что в башке дырки нет!

— И на долго я здесь?

— Месяц точно, а там посмотрим… Если будешь себя хорошо вести, может домой заберем! Только никаких резких движений, подъемов и волнений!

— Понял. А с делом… что?

— Узнали, что с тебя хотят обвинения снять — вот и… заказали тебя… — нехотя пояснял Илья Семенович, опасаясь «выливать» сразу всю информацию, — дружок твой заказал — Стасик Липатов, чтобы срок лишний не тянуть: организатор больше всех получает, поэтому все стрелки на тебя переводили.

— Стас? Мы же… с ним дружили!.. — не поверил Глеб. — Я его к себе… в дом приглашал.

— А как он с Веркой твоей связался, перестал! Вот он и обиделся и посчитаться с тобой захотел — на деньги кинуть. Или за что другое обиделся? За другую бабу, например.

— Верка… не моя! — Глеб посмотрел на отца и не ответил.

Илья Семенович недовольно крякнул — дать бы тебе по роже!

— Знакомая твоя — ты ее на руках носил, на фирму взял, к себе приблизил — по-дружески, как тебе казалось, и огреб по полной…

— Ну, носил!.. Я в одиннадцатый, она в первый… Я нес, она в звонок звенела!.. Плакала малявка, а я в шутку… сказал, что она самая красивая… и когда вырастет… женюсь на ней.

— Ты пошутил, а она запомнила — с бабами шутить нельзя — они наших шуток не понимают! Запомни это сын! Я вот ту недавно пошутил с Иришкой… и тоже огреб по полной!

— Неужели… врезала?..

— Было дело… — Илья Семенович сел на стул, взял руку сына в свои руки, сжал. — Ты Глебка никому не верь — ни она, ни я — мы тебя никогда не предадим!

— Знаю!.. Как ребенок? Раз она со мной сидела… нервничала.

— Проснется, на обследование отвезу! Так что ты тут один, без нас держись… Пол ребенка узнаем! Надеюсь, внук!

— Александр… Глебович… Левицкий!

— Родится — такой праздник закачу! А сейчас для нее праздник, что с тобой быть разрешили… Вон, койку для нее купил, так что будете вместе срок больничный отбывать — вряд ли она от тебя уедет надолго.

— Ты ее домой забери… пусть под присмотром будет, — попросил Глеб, не желая утруждать беременную жену, — мне так спокойнее.

На что Илья Семенович немного замялся, решая рассказывать сыну все новости или погодить…

— Да она… это… не со мной живет! Самостоятельная стала… В вашем коттедже по большей части обитает — площадку детскую на заднем дворе обустраивают ей: избушку на курьей ножке из бревен построили для Снежки, деревянного конька-горбунка смастерили, песочницу с мухомором, качели детские и большие, садовые — она на них по вечерам качается… Помощницу по дому я ей нанял, чтобы одна без пригляда не оставалась, машину с водителем-охранником выделил… В дом к нам она не приезжает — из-за матери.

— Мать как?

— Что ей сделается? Прости… Чуть дом не спалила, и сама до смерти не угорела!

— Когда успокоитесь?

— Как развод даст!

— Чего она на… Иришку взъелась? Я ее и Снежку люблю… мне без них плохо будет…

— Это сын долгий разговор, а тебе отдыхать надо — поспи, я рядом посижу немного, да на фирму поеду, а то начальство на дела забило и у тебя под бочком дрыхнет!

Илья Семенович с нежностью посмотрел на спящую молодую женщину и повернулся к сыну.

— Я вас люблю, ребята!

— И мы тебя любим!

Когда Ирина проснулась, они уехали на обследование. А через несколько часов в палату вернулась улыбающаяся Ирина и сообщила:

— Сын! Сашка!

— Вы мои любимые! — растроганно прошептал Глеб.

29

Первые несколько дней Ирина не отходила от мужа, боясь, что как только закроет глаза и перестанет его контролировать, ему станет хуже, постоянно держала его за руку, даже на ночь просила придвинуть кровать вплотную к кровати мужа, чтобы слушать его дыхание, держать за руку и не вскакивать к нему по десять раз за ночь…