— Я что тебя разбудила? — перепугалась я.

На Лине было коротенькое пижамное платье насыщенного синего цвета, поверх которого подруга надела черный шерстяной кардиган. Он оттенял длинные волосы, разметавшиеся во все стороны, отчего они казались не такими тёмными. Она быстро стянула их в пучок и потёрла глаза, а после зевнула и ответила:

— Нет, я не собиралась спать. Давай входи, — она еще шире распахнула дверь, впуская меня внутрь. — Просто я готовлюсь к началу учёбы, вот и решила полистать учебники, посмотреть, что за ужас ждёт нас в этом году. В Австралии же совсем не до этого было. В общем, на физике я начала клевать носом.

— Понятно, — засмеялась я. — Слушай, тут такое произошло! Мне срочно нужно тебе всё рассказать.

— Погоди-погоди, — перебила меня подруга — сначала ты наденешь пижаму, а я пока заварю кофе. А потом всё мне расскажешь без спешки, окей?

— Договорились.

Разувшись, я пошла прямо по коридору в комнату Лины. Её спальня кардинально отличалась от моей. Тут не было ни пастельных цветов, ни розовых пионов и шелковых подушек, наоборот, всё помещение говорило о том, что в нём живёт интересная и творческая личность. Словом, ничего общего с безликим отельным лоском моего дома.

Стены были покрыты небесно-голубыми обоями, на них висели распечатки со знаменитыми танцовщиками и хореографами. Слева стоял раскладной диван, прямо над ним, на стене, были приколоты сотни ярких фотографий, билетиков и открыток. На большей части из них была Лина с отцом, мной или ребятами из книжного клуба и танцевальной студии, но были и снимки природы, каких-то забавных безделушек или незнакомых мне людей. Напротив дивана, справа, стоял большой чёрный стол с компьютером и учебниками, над ним висели полки с книгами. Кое-где по комнате лежали разные танцевальные принадлежности. Например, на дверце шкафа висела пышная белая пачка, а на стуле рядом пристроились десятки балеток, пуантов, чешек и прочей обуви, названия которой я не знала. Под стулом красовалась целая коллекция кроссовок, а на спинке сохла излюбленная форма. Комната Лины всегда была такой, с одной стороны очень уютной и опрятной, а с другой — безумной, творческой, нереально яркой.

Я быстро стянула с себя свитер и джинсы, аккуратно сложила на свободном стуле и надела любимую пижаму — футболку с супергероями и черные шорты, а сверху накинула тёплую кофту. Достав из сумочки телефон, я поспешила обратно к подруге. Стоило мне только войти в кухню и плюхнуться на стул, как Лина воскликнула:

— Ну давай рассказывай! А то заинтриговала, а я тут мучаюсь в нетерпении.

Я не заставила её долго ждать, изложила всю историю практически на одном дыхании. Только вот начала со слов: «Прости, но кажется сегодня я испортила то самое платье, которое ты привезла мне из Австралии. Мне безумно жаль, ведь это твой подарок, но это произошло совершенно случайно. Я бы даже сказала «нереально» и тебя это точно удивит!».

Подруга очень старалась слушать внимательно и не перебивать, но по глазам было видно, как ей этого хотелось. Они то расширялись от удивления, то сужались от подозрения, то снова расширялись. Иногда она открывала рот, чтобы вставить слово и высказать всё, что она об этом думает, но я останавливала её, предупреждая, что это еще не конец.

Когда моя исповедь подошла к концу, Лина была готова лопнуть от восторга. Она казалась такой перевозбуждённой, словно выпила десять банок энергетика, всё время подпрыгивала от радости и улыбалась. А потом посыпались вопросы, вопросы, вопросы. И мне нравилось отвечать на них.

— Не то чтобы он был очень красивый… — постаралась выдержать интригу я — просто у него необычная внешность! Чёрные волосы и изумрудные глаза. Еще и этот странный хвостик, будто он из другого века. Ты вообще когда-нибудь видела парня с такой причёской? — неожиданно для себя, я посерьезнела. — Но ты ведь знаешь, внешний вид не главное в человеке. Главное, то как он ведёт себя и что у него на душе. Другими словами — его внутренний мир.

— Ну да! — фыркнула Лина. — Нет, я не спорю с тем, что внутренний мир важен. Но будь он не в твоём вкусе, ты бы вообще не стала с ним разговаривать. Обругала бы на месте и, не дав вставить ни слова, ушла бы по-английски.

— Он не в моём вкусе! — взвизгнула я.

Лина многозначительно посмотрела на меня, уперев руку в бедро.

Я вздохнула и зарылась лицом в ладони.

— Ладно, он в моём вкусе.

— Так-то лучше.

Великие силы, это была правда. Моя подруга слишком хорошо знала меня и мой характер. Однако мне не хотелось уступать ей во всём.

— Точнее, возможно, — запротестовала я. — Алек ведь повёл себя как полный придурок! Сначала нахамил мне, а потом выставил меня истеричкой, которая сама на себя кофе вылила. Хорошо, что я вовремя поставила его на место и разъяснила кто здесь злодей, а кто жертва. А то так бы и ушёл безнаказанным. Правда наказать его я так и не смогла, но хоть кофе мне возместит, — я лукаво улыбнулась. — И не смотри на меня так!

Лина как-то по-дурацки улыбалась.

— Извини, ты хотела его наказать? — она многозначительно поиграла бровями.

Я чуть не подавилась кофе. Великие силы, меня и правда окружают извращенцы. Чего хуже, её слова заставили моё воображение… О нет, нет, нет.

— Даже если он сам предложил подвезти меня до дома, — добавила я, отмахиваясь от фантазий о наказании — это не делает его хорошим или милым. По нему было видно, как быстро он хотел избавиться от меня. И это жутко бесит.

В памяти всплыл образ нетерпеливого Алека. Зачем он предложил купить мне кофе, раз сам этого не хотел? Никто его за язык не тянул. Кажется, парень и сам об этом пожалел, только вот отказываться было уже поздно.